— Ясно, — глухо проговорил Зельц, останавливаясь перед Гретой. — Раз вы говорите, что все попадет нашим друзьям… я вам должен верить. А что обязан сделать я?

— Садитесь, Карл, — мягко пригласила Грета. — То, о чем мы сейчас с вами договоримся, нам никто не поручал. Я думаю, что и эта лаборатория «А» должна взлететь на воздух.

— Должна, — без колебаний согласился Зельц. — Но как?

— Нужно повторить эксперимент наших предшественников, только значительно усиленный.

— Я готов, — твердо сказал Зельц. — Но сумею ли я?

— Это сделают без нас аппараты. Но они рассчитаны на незначительное количество вещества, а сейчас его будет в несколько раз больше. Было бы хорошо, если бы они сработали в заранее назначенный час.

Карл задумался, соображая, какие изменения надо сделать в структуре аппаратов, чтобы вышло так, как наметила Грета.

— А может быть, вы расскажете мне, что и как, и я сам проделаю эту штуку? Так все-таки надежнее…

— Нет, Карл, — решительно отвергла предложение Зельца девушка, — на этот раз попробуем без жертв. В крайнем случае, обойдемся тем же количеством, какое взорвалось в тот раз. Конечно, эффект будет меньше, но все же…

— Когда должен произойти взрыв? — спросил Карл.

— Хорошо бы послезавтра, часа в четыре утра.

Снова установилась длинная пауза. Карл задумчиво чертил что-то на клочке бумаги, девушка выжидательно смотрела на него.

— Сделаем! — проведя на наброске последнюю линию, воскликнул Карл. — Вот смотрите…

— Я была уверена, что вы что-нибудь придумаете, — улыбнулась Грета и закрыла ладонью набросок. — Сейчас мы спустимся и все подготовим. Но у меня есть еще одно дело…

— Слушаю.

— Нужно сделать так, чтобы вас не заподозрили.

— Вряд ли из этого что-нибудь выйдет. Мне, видимо, придется сменить не только объект работы, но заодно и фамилию. Лучше всего, если в гестапо подумают, что я погиб при взрыве.

— А если я попрошу, чтобы вас, как и меня…

— Нет, фрейлин Грета, этого не нужно, — решительно отказался Зельц. — Вы — это одно, я — совсем другое. Вы больше пользы принесете там, а я здесь. Я здесь, а вы там, мы будем делать одно дело — бороться за то, чтобы Германия перестала быть фашистской, чтобы во всем мире матери перестали пугать детей словом «немец».

— Тогда завтра перед вечером я пошлю вас в Борнбург. Об этом будет знать генерал Лютце. Будет, так сказать, убедительное алиби, — пошутила девушка. — А в десять тридцать вечера вы меня встретите… скажем… на выезде из Борнбурга в Грюнманбург. Договорились?