В тот же день они прошли по следу зверей, отмечая дорогу вехами — завязанными в узлы камышинами и пучками осоки. Идти было трудно. Иногда брели по пояс в воде, иногда, сбиваясь с направления, попадали в топь. Возвращались назад и, прощупывая шестами дно, шаг за шагом двигались дальше. Пока добрались до крутого берега, выбились из сил. Мокрые с головы до ног, вышли к чахлому ельнику, сели на кочки. В трех шагах от них из болота вытекал ленивый, почти задушенный водорослями ручей.

— По ручью и будем двигаться, — сказал Антон. — Он выведет нас к реке, а река — к людям.

— Река близко? — спросил Лешка.

— Это я не знаю. Но ручьи всегда впадают в реки.

Серые зубцы скалистого кряжа с этого берега казались еще более острыми. Кое-где за них зацепились белые хлопья облаков. Лес у подножия синел сплошной полосой. Где-то там их ждет Мартын Семенович. Томится от одиночества и неизвестности. Лешке захотелось как можно скорее вернуться на табор, обрадовать его. Ему досталось больше всех. А из-за кого? Не расхныкался бы в тот раз, и Мартын Семенович не сломал бы ногу. До чего нежный и хлипкий был — вспомнить противно!

Передохнув, пошли обратно. Возвращаться было много легче. Теперь они уже знали и направление, и опасные места.

Даже с Мартыном Семеновичем на носилках идти будет не так уж трудно, когда знаешь дорогу. К тому же их трое. Устал — сменись, отдохни.

— Стойте! — Жаргал поднял предостерегающе руку.

Лешка быстро огляделся, ничего не заметил. А Жаргал смотрел назад поверх леса.

— Слышите? — спросил он.

Лешка приложил ладонь к уху. За лесом, похоже, гудел мотор. Гул становился яснее, отчетливее.

— Самолет! — закричал Лешка. — Самолет гудит!

— Нет, не самолет… Тише. — Жаргал подмял под ноги камыши, встал на них.

Вдруг из-за гор зеленой стрекозой вывернулся вертолет; сверкая лопастями винта, поплыл над кромкой болота. Они закричали в один голос, будто там, на вертолете, их могли услышать. Первым опомнился Жаргал. Он сбросил пиджак, накинул его на шест и стал размахивать им, как флагом.

Вертолет качнулся, стал заворачивать к ним.

— Увидели! Увидели! — Лешка приплясывал, разбрызгивая ржавую воду.

Снизившись над ними, вертолет повис, оглушая гулом мотора. Вихри, поднятые винтом, ломали, пригибали к воде камыши. Открылась дверца, и к ним упала веревочная лестница. Лешка уцепился за нее обеими руками, будто боялся, что вертолет улетит.

— Поднимайся, — подтолкнул его Жаргал.

Зажмурив глаза, Лешка полез по качающейся лестнице.

Чьи-то руки подхватили его, втянули внутрь машины. Кто-то, перекрикивая шум мотора, прокричал над ухом: