— Станешь, — возразил я. — Магией владеешь, мысли читаешь…

— Только человеческие, — перебила меня Лена. — Твои — только тогда, когда ты сам их проецируешь. Если ты от меня закроешься…

— Я никогда от тебя не закроюсь. Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, — сказала Лена.

И мы снова поцеловались.

— Пойду генератор запущу, — сказал я. — Рай раем, а с электричеством лучше, чем без него.

Мы поцеловались еще раз, после чего я спустился с крыльца и направился к сараю, где стоял дизель-генератор. Интересно, какую лапшу Головастик навешала на уши рабочим, строившим этот дом? Ни за что не поверю, что они не поняли, где находятся.

Из-за угла выбежал Акела, подбежал ко мне и потерся о мое бедро. Акела — это здоровенный волчара, килограммов на шестьдесят, если не больше, не тощий и грязный, как обычные дикие волки, а упитанный и лоснящийся, с широким лбом и умными добрыми глазами. Волк с добрыми глазами — нонсенс, но в раю все звери добрые. Что, впрочем, не мешает хищникам есть травоядных. Хищники добры не ко всем, а только друг к другу и, как частный случай, к людям.

Вслед за Акелой из-за угла появилась Капитолина, его вторая жена. Что-то давненько она к нам не заходила…

Ага, вот оно в чем дело! Капитолина пришла не одна, за ней следовали три маленьких пушистых комочка.

— Леночка! — крикнул я. — Посмотри, кто к нам пришел!

Следующие пять минут были посвящены радостному сюсюканью, поглаживанию и тормошению юных волчат, а за компанию и их счастливой мамаши. Папаша избежал общей участи — он вежливо отошел в сторону, разлегся в тени сарая и наблюдал за происходящим, вывалив язык и одобрительно улыбаясь, как умеют только большие собаки. Раньше я и не знал, что волки тоже умеют улыбаться.

Лена выставила на крыльцо блюдце молока, волчата радостно ломанулись к угощению, но мама преградила им путь. Она осторожно обнюхала миску, чуть-чуть полакала, оглянулась на мужа и обеспокоено тявкнула. Акела демонстративно зевнул во все свои сорок два зуба, всем видом демонстрируя: «Ох уж эти женщины! Никогда ничего сами решить не могут», подошел к миске и присоединился к дегустации.

Отведав молока, он поднял голову и уставился мне в глаза недоуменным взглядом. Будь мы сейчас на Земле, я бы после такого взгляда постарался осторожно и плавно отступить к воротам сарая, схватить ружье и засадить картечью прямо между умных глаз. Но в раю взгляд в глаза не таит угрозы, райские волки никогда никому не угрожают, даже сусликам — они их просто едят. А лошадей, коров, овец и прочую крупную живность райские волки не едят, разве что трупы. И в самом деле, зачем устраивать утомительную и опасную охоту, если для пропитания вполне хватает сусликов?

Акела смотрел мне в глаза и явно старался передать какую-то мысль. Зря старался — я и человеческие мысли почти не понимаю, что уж говорить о спутанных и неоформленных мыслях животных, пусть даже таких умных, как волки.

— Ему молоко не нравится? — предположила Лена.

— По-моему, да. Лучше убери его. Не знаю, как у волчат, а у котят от коровьего молока часто понос бывает.

Лена вытаращилась на меня, как баран на новые ворота.

— Что, правда? — спросила она. — А во всех сказках… — она вдруг улыбнулась. — Это просто сказка — про молоко и котят?

— Просто сказка, — подтвердил я. — Котятам нужно кошачье молоко, а не коровье. Если котенок выпьет чуть-чуть коровьего молока, ничего плохого не будет, а если поить постоянно — желудок испортится. А волчатам нужно волчье молоко. Если хочешь Капочке приятное сделать, лучше принеси буженины какой-нибудь. А еще лучше — сырого мяса для шашлыка. Ты его еще не замариновала?