Но громкий шепот за спиной вывел его из состояния болезненной полудремы.
– Эй! Незнакомец! Эй! Вы что, спите?!
Судя по интонации, с которой была произнесена последняя фраза, эта догадка вызвала глубочайшее возмущении лже-Мадлен.
– Уже нет, – хрипло отозвался Дайон, с трудом открывая глаза. Свет, проникавший сквозь листву показался очень ярким, а щебечущие над головой птицы – слишком громкими.
– Как можно спать в заточении? – продолжала недоумевать девушка.
Дайон повернулся на звук, но лицо говорившей скрывала густая листва.
– А что, по-вашему, еще можно делать в заточении? – сварливо отозвался он.
За прутьями захрустело, словно девушка переступила с ноги на ногу.
– Ну, не знаю… Думать о смерти, например.
– Благодарю покорно. У меня было два года на это занятие. Оно порядком мне надоело. Вы что-то хотели? – поспешил спросить он, дабы не развивать скользкую тему. – Или пришли только затем, чтобы выяснить, думаю ли я о смерти в такое время?
Молчание и частое, сердитое дыхание с той стороны.
– Зачем вы хотели надо мной надругаться? – выпалила она наконец.
Не сдержавшись, Дайон рассмеялся, хотя обстоятельства не слишком способствовали веселью. За листвой обиженно засопели.
– Простите. – Герцог постарался взять себя в руки. – Но это самый нелепый вопрос, который мне доводилось слышать.
По логике вещей теперь девушка должна была обидеться окончательно, но, видимо, она в принципе не имела привычки поступать предсказуемо, поскольку на этот раз вполне спокойно ответила:
– Пожалуй, вы правы.
После такого Дайон почувствовал, что должен тоже пойти ей навстречу.
– Не собирался я над вами надругаться, – примирительно произнес он. – Просто хотел поговорить.
– В кустах? – фыркнула девушка.
– Согласен, вышло не слишком удачно. Но тащить вас в замок было слишком сложно, к тому же, верите или нет, мне не доставляет удовольствия применять силу к юным девицам. Я решил, что лучше разобраться во всем сразу. Но надо было по меньшей мере сойти с дороги, чтобы не привлекать внимания стражников и случайных путников. Только и всего.