Шасси «шмякаются» о бетон, чтобы обеспечить лучшее сцепление с асфальтом, и самолет начинает тормозить. Посадка, по сравнению с полетом, проходит мягко. Все аплодируют и радуются приземлению, встают с мест, доставая свой багаж с багажных полок. А я не хочу вставать. Не хочу покидать это место, которое стало для меня счастливым.

— Всего доброго! — прощается священник и пожимает мне руку. Крепко. По-мирски. Кивает моей соседке и встает в очередь на выход.

— Пусть выйдут, — предлагаю своей спутнице, чтобы хоть немного продлить отведенное нам время.

— Хорошо, — соглашается. — Только…

— Торопишься? — задаю вопрос, а у самого в груди возникает незнакомое ранее чувство ревности от того, что ее могут ждать. Что у нее кто-то есть.

— А, нет… — тянет, и я незаметно выдыхаю.

Но она себя ведет беспокойно.

— Что-то не так?

— Нет. Да. — Сжимает губы, и я снова хочу ощутить их вкус. Но сейчас совсем не тот момент…

— Скажи, — прошу, не сводя с нее взгляда.

— Я не могу найти туфли, — признается, тяжело вздохнув.

— Туфли?

— Да. Я их сняла, когда мы взлетели, а потом…

— Ясно. — Улыбаюсь, что у меня есть еще крошечная возможность побыть рядом. — Сейчас все выйдут, и я посмотрю твои туфли. Хорошо?

— Ладно.

— В отпуск или командировка? — Решаю, что хочу хоть немного о ней узнать.

— Можно сказать, что отпуск. Ни разу не была на море.

Жаль. Но вслух произношу совсем другое:

— Тебе у нас понравится. — Желаю ей искренне.

— Спасибо.