Я прикинул, стоит ли задавить интерес Дина к этой теме. Сложно, отнимет много сил. Нет, оно того не стоит. Сильные эмоции сложно изменить и спрятать. А Дин сейчас пылал нешуточным беспокойством за меня. Это было приятно в той же степени, в какой и раздражающе.

— Ты так и будешь молчать? Что с тобой случилось?

— Подрался. Закроем тему?

— Ну уж нет! — воскликнул он. Захотелось его ударить, чтобы так не голосил, но я подавил эту эмоцию. — Я не отстану, пока ты всё не расскажешь!

Мою сестру изнасиловали и украли её талант. Я собрался найти того, кто это сделал и… Убить его и забрать то, что он украл. Что ты скажешь на это, Дин?

— Как дела в школе? — спросил я вовсе не то, что хотел сказать.

— Хорошо. А у тебя? — с насмешкой спросил он.

Я невольно засмотрелся на эту усмешку. Совсем другая, не такая, как у детей в Низинах. У тех улыбки — как колючие шипы. У Дина — открытая и искренняя, даже когда он усмехается.

— И во что ты одет? Ты что, купил одежду в секонд-хенде?!

Глаза Дина расширились, и он на меня взглянул как в первый раз. Как же это утомляет.

— Ты чего пришёл-то? — перебил я грубовато.

— Проверить друга, — обиделся он. — Ты в школу не ходишь. Куда пропал?

— Через месяц вернусь.

Или через два. А может, и вовсе не вернусь.

— Шутишь? Да что у тебя происходит?

— Слушай, а ты можешь просто не спрашивать? Если бы я хотел и мог, то уже рассказал бы.

— Что-то раньше я не замечал за тобой тайн. Ты же не влипнул в плохую историю?

Я посмотрел на Дина. На его бирюзовое поло, телефон последней модели, гладкую кожу и прическу, которую делал профессионал. Его нельзя назвать модником, но на фоне большинства парней из Низин он образец стиля и ухоженности.

Сколько бы он там продержался до того, как его ограбили?

— Нет ничего такого, с чем я не разберусь, — ответил я уверенно, вкладывая эту мыслью ему в голову.