— Но ты ведь уверен в эксклюзивности наших отношений! — искренне возмущаюсь я.

— Уверен. Несмотря ни на что, после всех искушений и соблазнов мы будем так же стремиться друг к другу или даже сильнее. Это и есть безграничная любовь, Влада. Однако лучше не испытывать.

До родного провинциального городка, в котором я родилась и выросла, остаются считаные километры. Разговоры становятся откровеннее и доверительнее.

Что вообще сулят эти самые свободные отношения? Ответ простой — разнообразие, предвкушение, новые открытия и волнения от нарушения правил. У многих пар после подобных экспериментов сексуальная жизнь стала куда ярче и круче. Я с интересом слушаю мужа и смотрю в окно на пятиэтажные дома, которые сменили высотки. Осознаю, насколько же другими мы стали!

В юношестве Натан был твердым отличником, медалистом. Порой казалось, что ему дико скучно в нашей обычной, ничем не примечательной школе. Левицкий спорил с учителями и мог с легкостью ответить на любой заданный вопрос. Да что там! Однажды он довел историчку до слез, когда указал на ошибку в датах и попросил старательнее работать над материалом для занятий.

Натан ни капли не сомневался в том, что поступит в выбранный вуз. В свободное время он готовил и меня. Я злилась, когда не понимала математику, и кричала, что ничего не получится. Нат заключал меня в свои объятия и, как маленькую, гладил по голове. Наверное, моим стимулом был страх остаться без него. В тот период, чтобы мы были вместе, Натан и так многим пожертвовал. Лучшим лицеем в столице, более комфортной квартирой и жизнью с родным отцом. Я не могла его подвести, поэтому брала себя в руки и училась, училась… Пока не увидела свою фамилию в списке поступивших на бюджет студентов.

Счастливые, мы упаковали свои вещи в рюкзаки, попрощались с родными и близкими и уехали строить новую жизнь с нуля. Как говорил Артур: рука об руку. Всегда и везде.

Спустя десять минут мы останавливаемся у небольшого грузинского ресторана, где свой пятидесятилетний юбилей отмечает дядя Боря.

В зале собралась вся родня! Они радостно приветствуют нас, расцеловывают и усаживают на центральные места. Задают столько вопросов, что начинает кружиться голова.

— Ты знакома с моими внучками? — спрашивает чуть позже дядя Боря, держа на руках симпатичную девочку месяцев восьми.

— Разве вы забыли, как я встречала их из роддома?

— Точно, Владислава! Старею, прости!

Он тут же предлагает подержать одну из близняшек. Я вежливо соглашаюсь, хотя страх медленно парализует тело. Кажется, что сделаю что-то не то и не так. Не справлюсь, не смогу.

Когда голубоглазая малышка со светлыми кудрями оказывается у меня на руках, сжимается сердце. Она так пахнет… Мамочки! Молоком и нежностью. Девочку зовут Ника. Она очень милая и приветливая. Обворожительно улыбается, обнажая два выросших нижних зуба.

— Как же тебе идет, Влада! — всплескивает руками мама. — Когда я уже дождусь подобного счастья? Стыдно кому-то сказать, что до сих пор не стала бабушкой!

Я у мамы единственная дочь, и ее переживания вполне понятны, но оправдываться на глазах у десятка родственников, почему до сих пор не родила ребенка, — выше моих сил. Мамины вопросы подхватывают многочисленные тетки и сестры. Я краснею и жутко волнуюсь.

— Не иметь ребенка не стыдно. Стыдно навязывать свою точку зрения, — произносит Натан и встает с места.

Судя по внешнему виду, он сильно взбешен. Вопросы тут же прекращаются, и мы переходим на другие темы. Ощущается разительный контраст между ними и тем, что мы с мужем обсуждали в машине.

Когда Ника начинает плакать и искать маму, я отдаю ее двоюродной сестре.

— Пора кормить, — произносит Эля. — Спасибо, что поиграла, Влада.