Священник сначала морщил лоб и тёр виски, а потом махнул рукой и провёл короткий исторический экскурс, сообщив то, что нам следовало знать в первую очередь.

Как выяснилось, в этой линии истории Земля избежала многих уничтожительных войн, хотя по мелочам, конечно, воевали. Единая апостольская Церковь удержала Европу от рокового раскола во времена падения Рима, что создало благоприятные политические предпосылки. Возникшая в 7 веке Русь пережила всего три большие войны: с ордами кочевников, которых разгромила и прогнала далеко за Урал; с греко-римлянами за господство на Балканах, Кавказе и Чёрном море; с Маньчжурией за Дальний Восток.

Об Октябрьской революции и большевиках в стране слыхом не слыхивали. Недавно Европейская федерация и Великий Российский Союз ликвидировали границы. Процветающий мусульманский Восток, цивилизованная Африка и благодатный Американский Союз Хока-Сиу дополняли почти райскую картину этого мира.

Населения в Великом Российском Союзе насчитывалось более восьмисот миллионов, и всем людям нашлось место и занятие. Со слов отца Иоанна, образ жизни обитателей здешних мегаполисов не отличался от нашей прошлой реальности, а жители российских сёл и волостных городов занимались традиционными промыслами и разным востребованным производством. Например, жители этого села Лошаки занимались разведением коней донской породы, качали мёд и шили отличную спецодежду.

Как выяснилось, в этом мире мы тоже имели своё место. Деды Семён и Пахом считались здесь почётными гражданами и являлись членами Круга хранителей. Елена тут, как и там, училась в университете. А я тоже занимался врачеванием, имел собственную практику и жил в Москве, с единственным и неповторимым дядькой Николаем. Я не знал, что случилось с личностями и памятью наших местных матриц, вероятно, они стали частью нас, или мы – частью их.

Всё увиденное и сказанное напрочь ломало все привычные представления, и только сейчас я начал осознавать неумолимую силу роковой неизбежности.

Меня потянуло на воздух. Выйдя во двор, я глубоко вздохнул, взглянул направо и забыл выдохнуть, так как увидел странную автомашину. Я осторожно приблизился и оглядел это чудо техники, носящее имя «Паджеро». Разглядев в салоне удочки и надувной матрац, я понял, что это мой «Прожорик», только сильно изменившийся. Час от часу не легче! Его формы сохранили джиповатый вид, но стали резче и стремительнее. Вместо замка в двери я обнаружил пять небольших углублений: четыре дугой и одно ниже. Ага, кажется это для пальцев. Я приложил руку, дверь отъехала вправо, и передо мной открылся салон, сильно смахивающий на кабину шема: справа от сидения джойстик с упором для руки, слева пульт с дюжиной кнопок и индикаторов, спереди на панели управления длинный узкий экран с проектором на лобовое стекло. Кресло обняло меня и автоматически заняло оптимальное положение. Охренеть можно!

Облазив машину сверху донизу, я закрыл её, вернулся в дом и обнаружил, что отец Иоанн ушёл. Дед Семён что-то листал, расположившись в кресле. Дед Пахом растапливал печку. Елена накрывала на стол. Почувствовав волчий голод, я проглотил слюну и вытянул шею, стараясь разглядеть содержимое тарелок.

– Сейчас поснедаем, – не поднимая головы, проговорил дед Семён, – Ленка тут всё разведала и обещала попотчевать чем-то особенным.

Я втянул ноздрями воздух, насыщенный разными домашними запахами, облизнулся и украдкой подмигнул Елене, в глазах которой отразилась целая гамма чувств. Она в ответ улыбнулась, и от этого у меня закружилась голова.

– На особенное не рассчитывайте. Что нашла, то и сварганила на скорую руку, – проходя мимо, притворно проворчала Елена и выставила хлебницу, полную свежего хлеба.

Через пять минут на столе появилась окрошка со сметаной, припорошённая пахучим укропом, следом – дымящийся эмалированный чугунок с тушёными овощами и мясом. И, наконец, картину завершил запотевший кувшин с ягодным морсом. Деды ели вяло и мало, я же отдал дань кулинарному искусству хозяйки, съев большую часть угощения. Поблагодарив за обед, я выбрался из-за стола и вышел из дома.

Напоенный летними запахами воздух, вкусная еда и избыток впечатлений сделали своё дело. Едва я присел на скамейку и расслабился, как начал клевать носом. Мимо потекли бессвязные мысли, затуманившие глаза. Превозмогая сонливость, я забрался на сеновал, рухнул в душистую сухую траву и мгновенно заснул, забыв, что мои сны слишком тесно связаны с иной реальностью…