— Раз уже взяла оружие — стреляй! — кричал тот, от чего взгляда у меня прерывает дыхание.

Я не знаю, зачем я вообще потянулась за пистолетом. Эрик просто положил его на кровать, а я тут же поддалась такому мнимому соблазну. Он стоит прямо передо мной, и даже не пытается отобрать оружие. Просто смотрит и улыбается, словно знает, что я не выстрелю.

— Отпусти меня! — мой голос вздрагивает, выдавая мой страх.

— Зачем? Ты все равно придешь ко мне обратно!

Такой самоуверенный тон, и злорадный оскал, от которого становится дурно. Я знаю этого человека, и уже пожалела за свой необдуманный поступок. Он мне такого с рук не спустит, поэтому назад пути нет. Я кладу палец на спуск, но все так же не могу выстрелить. Страх сковал меня в свои цепи, и не желает отпускать.

— Я тебе уже говорила — я никогда не стану твоей!

Его сложно назвать человеком, он испортил мою жизнь, испортил тот маленький мирок, тот островок, в котором я пряталась ото всех. Из-за него пострадал мой родной брат. И все из-за того, что я не согласилась на его условия. Он больной псих, по которому уже давно плачет психушка.

— Ошибаешься, Эля, ты уже принадлежишь мне! — звериный оскал, и мне становиться дурно.

Либо сейчас, либо никогда! Я жму на спусковой крючок вопреки страху. Щелк! Но страх только усилился. Я нервно сглотнула, боясь вдохнуть. Пистолет оказался не заряженным. Это была проверка, которую я не прошла. Эрик уже сменился в лице, он поджал губы, на скулах заходили желваки, а костяшки пальцев настолько сильно побелели, что страшно представить, как он будет теперь на мне отыгрываться.