Впрочем, разочарованной Ангелина не выглядела, её самой больше нравился именно такой тип отношений — без лишних заморочек и сантиментов.

— «Спасибо за бесценные мгновения, спасибо за мой сладкий Рай и тихий Ад». — никак не могла угомониться Марьяша. — Представляешь какие глубокие чувства? Рядом с ней он чувствует себя как в Раю, а без неё плохо, словно попал в Ад!

— Представляю, представляю, только чего ты так переполошилась? — вдруг спросила Ангелина, пристально глядя на подругу. — Уж не сама ли на Женьку претендуешь?

— Я? С ума сошла? — искренне удивилась Марьяна. — Это же Евге-ений! — девушка мечтательно протянула имя друга. — Он интеллигентный, умный, лощённый. Ты же сама знаешь его — всегда вежливый, всегда спокойный, всегда в выглаженной рубашечке, всегда всё по полочкам. Зачем ему я, посмотри! — Марьяка красноречиво указала на свои широкие джинсы и мятую рубаху в клетку.

— При чём здесь это? Не за внешность любят. — Гела только пожала плечами.

— Так у меня и внутри бардак! — Марька качнула головой и задумчиво посмотрела в окно. — Я неуверенная, противоречивая, сама не знаю чего хочу от этой жизни, иногда годами не могу ни на что решиться, а иногда рублю с плеча и творю всякую фигню на право и налево. — Марьяна развела руками, будто полностью признавая своё несовершенство.

— И что с того? — Гела обняла подругу. — Все мы не идеальны, но это же не мешает нам любить друг друга. Не знаю о влюбленности, но симпатию к тебе Женька испытывал точно, помнишь, как на Новый Год ухаживал?

— Помню. — кивнула Марья. — Только я тогда испугалась его напора и с перепугу сама отстранила. — девушка выглядела расстроенной.

— Так ведь можно всё вернуть! — тут же нашла выход неугомонная Ангелина.

— Как? — Марька даже разозлилась немного на глупое предложение. — Он теперь в другую влюблён, стихи ей посвящает, да такие, что у меня мурашки по коже от них бегут. Хотя… — девушка на миг задумалась. — может даже и к лучшему, сама посуди, ну какая мы с ним пара?

— Марька… — Ангелина с подозрением посмотрела на подругу. — Ты чего-то не договариваешь! Тебе ведь самой Женька нравится!

Что было, то было. Марьяна даже не стала отрицать столь очевидные вещи, она ведь и сама давно хотела поговорить с кем-нибудь о столь некстати возникших чувствах.

— Понимаешь, — горячо забормотала Марьяша, глядя прямо Гелке в глаза. — до меня ведь и до самой доходит, что у этих чувств нет никакого будущего. Говорила себе «Остановись, Марьяна, остановись», а толку? Сначала, когда только познакомились, мне просто смотреть на него нравилось, какой он весь из себя красивый, педантичный. Аккуратный, будто не человек вовсе. Потом я на деталях залипать стала — глаза эти ледяные, волосы всегда зачёсанные, выражения лица непроницаемое, морщинки у глаз, когда всё-таки соизволит улыбнуться по-настоящему, пальцы длинные узловатые, Боже, я с ума схожу, когда смотрю как он за компьютером работает! Ну а дальше хуже — я поняла, что влюбилась. Долго не хотела признаваться, но против фактов не попрёшь. Начала ревновать, когда он с тобой или с Глашкой долго разговаривал, когда Веронику в комнате увидела, чуть под землю от отчаяния не провалилась! Меня же в тот момент только кровать Женькина спасла, я на неё легла и растаяла. До сих пор таю, каждый раз, когда на ней лежу. Это такой кайф, осознавать, что я сейчас прикасаюсь к тому месту, к которому пол часа назад прикасался он!

Гелка только присвистнула от таких откровений.

— Нихрена же у тебя самообладание! — уважительно хмыкнула она. — Ведь ни разу себя не выдала, если б не этот дурацкий стих, я бы в жизни не догадалась.

— А это у меня просто силы закончились. — Марья бессильно плюхнулась на табуретку и опустила голову, устав от бурных эмоций. — Навалилось всё одним комом — учёба, семья, Женька этот разнесчастный!

— Марь, — Ангелина внимательно посмотрела в глаза подруги. — Если он тебе нужен, то стоит бороться. Я тебе помогу, поддержу, вместе что-нибудь придумаем! Любви до гроба я вам не обещаю, но хотя бы попытаться точно нужно.

— Не нужно. — Марьяна сказала как отрезала. — Не хочу даже пытаться до него допрыгнуть — разочаруюсь больнее будет.

— Марь! — Гела хотела переубедить подругу, но та только махнула рукой.

— Пойду я, поздно уже. Сегодня точно поговорю с мамой, после таких потрясений ничего не страшно!