Так вот как он это видел? Он всегда очень хорошо относился к миссис Хадсон, но любил ли ее? Может, не так, как любил мою маму.

– Безответная любовь никому не идет на пользу, – пробормотал он.

Черт, в этот момент он выглядел как потерянный мальчик, и я осознала, насколько сильно это проклятье затронуло его семью. Оно принуждало к бракам, которые ни за что бы не были заключены, если бы не это.

Он встряхнулся.

– В любом случае, я вижу вас двоих вместе, и знаю, что у вас будет долгая и счастливая жизнь. – Он улыбнулся.

Это было одной из самых приятных вещей, что он мог сказать.

– Будет, – уверила я. – До тех пор, пока он понимает, что счастливая жена означает и счастливую жизнь.

Я указала на свою футболку, как у Сойера: ее раздобыла для меня Сейдж.

Он усмехнулся, качая головой.

– Давай, иди отсюда.

Я улыбнулась.

– Спасибо еще раз.

Когда вышла за дверь, я подумала, что все прошло гораздо лучше, чем я могла надеяться. Я испытывала любовь и уважение к будущему свекру, и поняла, что люди – это несовершенные существа, пытающиеся справиться с сердечной болью и травмами. Но я хотела настоящих отношений, а настоящие люди спорили и высказывали свои претензии. Я хотела обращаться к свекру с вопросами, которые меня беспокоили, а не замалчивать их. Он выслушал меня, и мы пришли к соглашению. Черт возьми, это было приятное чувство. Я покинула отель в приподнятом настроении.

– Он слишком мягко к тебе относится, – прокомментировал Юджин, когда я запрыгнула в машину.

– Ха. Мягко? Сначала он устроил мне головомойку, – сказала я.

Юджин хмыкнул.

– Знаешь, он всегда хотел дочку. После смерти близнеца Сойера они пытались снова и снова, но безуспешно.

Я замерла.

Проклятье. Оно позволяло иметь только двух детей, а когда брат-близнец Сойера умер, больше детей они не могли завести. Неудивительно, что они ненавидели Паладинов. Проклятье отобрало у них шанс иметь дочь.

– Это очень грустно, – сказала я.