Я огляделась и обнаружила, что лежу на холодном бетонном полу. Рядом стояла миска с водой, похожая на ту, какую ставят для собак. Больше ничего здесь не было. Комната была крохотной и походила на тюремную камеру, но с обычной дверью. Стены – оштукатурены, и я задумалась, смогу ли расковырять их и попасть в соседнюю комнату или выбраться наружу. Мой взгляд быстро переместился к наручникам на запястьях, и я снова застонала.
–
–
Чтобы мысленно говорить с Сойером, нужно использовать магию, и, скорее всего, это спровоцировало удар током.
Прекрасно.
–
–
Я чувствовала, как парень свирепеет. Мы были связаны друг с другом через метку, и отделить его эмоции от своих было трудно.
–
Какое, черт возьми, ему дело? Он выбрал Мередит. Под действием магического ожерелья или нет.
Сукин сын.
Я вздохнула, понимая, что он – моя единственная связь с внешним миром.
–
–
Что-то с ним было не так. Он вел себя странно, будто каждый раз, когда у него проявлялись эмоции, он их подавлял. Мне нечего было на это ответить, поэтому я промолчала, решив наконец сесть и оглядеться. Как долго я находилась в отключке? Подмешаны ли в воду наркотики? Мне не хотелось пить из миски словно собака; это смахивало на тактику жесткого допроса, чтобы я перестала чувствовать себя человеком. Но меня мучала жажда. Я изучила взглядом потолок, потом вентиляцию, задержавшись на красном мигающем огоньке.
Камера.
Я уставилась прямо в нее и показала средний палец тому, кто за мной наблюдал.
–
Пошел он. Пошло оно все.
В коридоре раздалось эхо шагов, и я ощетинилась. Возможно, средний палец оказался плохой идеей. Дверь распахнулась прежде, чем я успела подготовиться, и внутрь вместе с королевой Дрейк вошли двое мужчин в лабораторных халатах.