Спустя менее часа Шина уже направлялась в покои королевы. В длинных позолоченных зеркалах по обеим сторонам коридора она видела свое отражение. Ей казалось, она выглядит как настоящий призрак.

Платье, которое прислала королева, было из чистого китайского шелка — легкое, изящно подчеркивающее фигуру и сшитое из такой великолепной ткани, что, казалось, все платье можно продеть через обручальное кольцо. Оно было белоснежное, что невероятно сильно выделялось на фоне ее огненно-рыжих волос, и в нем, как ей казалось, она выглядела очень молодой и привлекательной.

Шину удивило то, что на нем не было никаких драгоценных камней или декоративных вставок из другой ткани, ведь это считалось модным. Все остальные платья, подаренные королевой, были просто усеяны драгоценностями, какие королева сама с удовольствием носила. Кроме того, они были со вставками из бархата и атласа; с лентами, шлейфами и поясами, украшенными драгоценными камнями.

Новое платье отличалось девственной белизной. Шина спрашивала себя, намеренно ли королева хотела, чтобы она выглядела такой молодой и наивной.

На какое-то мгновение, просто в силу своего женского естества, Шина не могла не подумать, что, возможно, герцог увидит ее в этом удивительном платье и найдет очень привлекательной. Но затем она решительно избавилась от этой мысли и сказала себе, что, независимо от ее наряда, в глазах герцога будет лишь гнев и недовольство.

Роскошно одетые пажи открыли перед Шиной двойную дверь покоев королевы, и она прошла через целую анфиладу комнат, прежде чем попасть в гостиную, где королева обычно принимала гостей.

Этим вечером она была плохо освещена. В золотых подсвечниках стояло гораздо меньше свечей, чем обычно, и хрустальная люстра, свисающая с потолка, не была зажжена, поэтому трудно было разглядеть, кто пришел на аудиенцию к Ее Величеству.

В воздухе висел тяжелый аромат пряных трав, который казался Шине похожим на церковный ладан. Но он был более острым, от него сильно кружилась голова и было трудно дышать.

Когда Шина вошла и мажордом объявил се имя, ей показалось, что каждый из присутствующих обернулся, как будто все ждали именно ее. Шина понимала, что, конечно же, глупо так думать, но не могла не заметить, что в комнате неожиданно воцарилось молчание, когда она подошла к королеве, восседавшей на троне, и сделала низкий поклон.

Королева протянула руку, и Шина поцеловала ее белые пальцы, заметив при этом, что они были горячими и влажными. Неожиданно Шина почувствовала отвращение. Она задалась вопросом: что могло вызвать такое сильное ощущение?

Дело было не только в том, что от королевы исходил тошнотворный запах немытого тела, который не могли перебить даже самые изысканные, благоуханные духи. Было что-то еще, подумала Шина, что-то во всей комнате, что сильно раздражало ее.

Она осмотрелась. Там находились маркиз де Мопре, графиня Рене де Пуге и еще несколько человек, чьи лица она смутно узнавала, но не могла вспомнить имен, — Мы рады, что вы здесь, госпожа Маккрэгган, — начала королева с заметным итальянским акцентом. — Вы уже ужинали?

— Нет, Ваше Величество, — ответила Шина. — По правде, я весь день не садилась за стол и вспомнила об этом только сейчас.

Королева улыбнулась. Шине показалось, что ее необыкновенно обрадовала эта новость.

— Это очень хорошо! Отлично! — с воодушевлением произнесла королева. — Поужинаем позже. А сначала выпьем!

Она махнула рукой пажам, и те внесли золотые подносы с хрустальными бокалами, наполненными красным вином.

Они предложили вино королеве и остальным гостям, а затем паж поднес Шине золотое блюдо, на котором стоял один бокал — кубок с великолепным орнаментом, инкрустированный изумрудами и бриллиантами.

— Для вас особый бокал, госпожа Маккрэгган, — пояснила королева.

— Простите, Ваше Величество, но я не пью вина.

Королева неожиданно нахмурилась.