— Но, Мэгги, я не могу так вот взять и уехать… — снова нерешительно возразила Шина, но Мэгги тут же заставила ее замолчать.

— Не говорите ничего, — скомандовала она шепотом. — Никто не должен знать, что вы уезжаете, разве вам не понятно? Вы в опасности, девочка моя, в смертельной опасности, так сказал герцог!

Когда Мэгги повторила слова герцога. Шина поняла всю их важность. Разумеется, она в большой опасности; теперь в этом не остается никаких сомнений. Королева Екатерина выбрала ее для особой цели, и поскольку план не удался, то Ее Величество вряд ли проявит милосердие к человеку, который помешал его осуществлению.

Кроме того, теперь Шина слишком много знала. Она прожила при дворе достаточно долго, чтобы понять: тот, кто знал тайные стороны жизни могущественных людей, неизбежно подвергался смертельной опасности. Иногда такие люди умирали от какой-нибудь загадочной болезни, иногда их обвиняли в странных и недоказанных преступлениях и отправляли в тюрьму, откуда они уже не возвращались.

Какой бы ни был выбран метод, обидчика всегда искусно и ловко убирали. Какие же шансы теперь остались у нее после тех событий, которым она стала свидетельницей, и после того, как герцог в последний момент забрал ее целой и невредимой из спальни короля?

Поэтому она молчала, когда Мэгги поспешно вела ее по коридорам, многие из которых были погружены во тьму: свечи либо догорали, либо уже давно потухли. Дворец спал, но Шина слышала тысячи странных звуков, которые она не слышала раньше, — скрип половиц; глухие, незнакомые звуки за запертыми дверями; шепот ветра за окном и громче всего этого — биение ее собственного сердца.

Чувствовался также запах чего-то едкого и пугающего, словно она вдыхала свой собственный страх и знала, что он распространялся на всех, кто ее сопровождает. Каждую минуту Шина ждала, что кто-то выскочит из двери и бросится за ними вдогонку по длинным коридорам, заставляя остановиться и приказывая именем королевы вернуться в свою комнату, где она станет ждать смертного приговора.

Будет ли смерть, придуманная королевой и ее приближенными, быстрой и безболезненной? Шина сомневалась в этом. Она вспомнила злобный блеск в глазах собравшихся, когда она поднесла к губам кубок с вином. Да, это было воплощение зла, но тогда она этого не заметила.

Шина снова слышала озлобление в их голосах, когда они вызывали дьявольские силы, в которые верили.

Опасность! Опасность! Она слышала голос герцога, который, как ей казалось, произнес это самое слово, а она ему не поверила.

— Наконец они с Мэгги вышли во двор. Здесь Шина ни разу не была: маленький, неприметный дворик, находивший» ся, по-видимому, в задней части дворца; вероятно, возле огромных кухонь, потому что повсюду валялся мусор и старые пустые бутылки. Голодные коты рыскали в темноте.

Карета уже ждала Шину и ее служанку, и лакеи уже укладывали сундуки на крышу. Мэгги помогла Шине войти в карету. На сиденьях лежали мягкие подушки.

Еще не видев герба на дверцах, Шина знала, чья это была карста. Лишь одного взгляда на шестерку превосходных коней, на их богатую сбрую и плюмаж оказалось достаточно.

Это карета принадлежала герцогу де Сальвуару, Герцог, именно герцог отправлял ее в безопасное место.

Карета тронулась. Кучер развернул лошадей. Шина чувствовала, как они медленно выезжают за ворота, затем скорость начала увеличиваться, колеса завертелись быстрее, а копыта громко зацокали по безлюдной мостовой.

— Слава Богу, мы наконец выбрались! — вздохнула Мэгги, и в ее голосе слышалась такая искренняя радость, что Шина порывисто обняла свою горничную, чтобы успокоить ее.

— Нам нечего волноваться, Мэгги, — сказала она, — если Его светлость герцог заботится о нас.

— Я боялась, они нас остановят, — ответила Мэгги дрожащим голосом, и Шина заметила слезы в ее глазах.

— Что… он сказал тебе? — поинтересовалась Шина; не было необходимости уточнять, кого она имела в виду, — Он принес вас на руках, — начала Мэгги. — Я было подумала, что вы мертвы, но потом он уложил вас в постель, накрыл одеялом с нежностью любящего отца и сказал; «Мы должны увезти твою госпожу, Мэгги. Немедленно. Сегодня же. Ты поняла?»Я не ответила, и он продолжил: «Твоя госпожа в опасности, смертельной опасности. Если она останется здесь, то умрет или ее постигнет еще худшая учесть».

Шина глубоко вздохнула. Она отлично знала, о чем говорил герцог. Мэгги достала из рукава носовой платок и вытерла слезы.