-За что же?– брови взметнулись вверх.

-Но как же… я ведь не уследил,…надо было посыпать дорожку…– тихо сказал согнувшийся седой мужчина, сохранивший здоровое тело, несмотря ни на что.

-Все в порядке, не беспокойся,– уверил я его.– Ты все делаешь правильно, принеси лучше мне чего-нибудь существенней…

-Простите Ваше Высочество, что принести?– переспросил он, не поняв меня.

-Мяса принеси,– раздраженно повторил я.

-Конечно, сей же час, Ваше Высочество!– обрадовался он, намереваясь скрыться за створками полуоткрытых дверей.

-И… Никифор,– бросил я ему, он тут же остановился, вопросительно посмотрев на меня.– Не ставь на стол ничего хмельного. Хорошо?

-Как будет угодно Вашему Высочеству,– ответил камердинер, кланяясь.

Распрямившись, Никифор ушел, плотно прикрыв за собой дверь, оставляя меня в одиночестве. Однако оно продлилось не долго, буквально через пять минут двери тихо отворились, впуская пару слуг, которые как можно скорее и незаметней расставили на столике передо мной с десяток разнообразных блюд. Хорошо хоть порции были не большие, иначе я даже не знаю, как бы они это все донесли. Но, услужливая память вновь дала о себе знать, намекая на то, что крепостные это и не люди вообще, и нечего на них обращать внимание…

«Ну, уж позвольте! Так дело не пойдет!– возразил появившейся в голове мысли.– Да я могу допустить, что большинству людей просто-напросто требуется кабала для самой жизни, потому что они не понимают, что для них необходимо в этой жизни, но это ведь не причина, чтобы сгноить их, держа в черном теле, да и относиться к ним как к животным совсем неправильно!»

Не успел я закончить с первым блюдом, чудесно зажаренным зайце, а может и кролике, если таковые уже появились, как двери вновь открылись, и в комнату вошел молодой парень, который мне был смутно знаком, и точно приглядевшись, вспомнил, что уже видел его в своем сне.

-Алексей, как же я рад, что с тобой все в порядке! Ты даже себе не представляешь!– искренне сказал Василий, усаживаясь напротив меня, при этом, бесцеремонно начав, есть принесенную мне еду.

«Спокойно!– скомандовал я себе, только бы не сорваться, ведь такое отношение вполне могло быть у прошлого Алексея с его компанией.– Блин, но все-таки неприятно ведь! Хоть разрешения спросил бы, что ли!»

Видно на моем лице слишком явно проступила злость и раздражение, так как Василий, взглянув на меня, тут же отложил от себя зажаренную ножку барашка.

-Что-то случилось?– беспокойно спросил он меня.

-Нет, все в порядке,– уняв раздражение, ответил я ему, пытаясь улыбнуться, вот только улыбка, скорее всего, была больше похожа на оскал.

Да и лицо внезапно побледневшего Василия говорило о том, что все-таки часть эмоций вырвалась наружу.

-Пора и честь знать,– сказал он, вставая со стула.

-Иди, коли хочешь,– не стал удерживать я его, прекрасно понимая, что вполне могу не сдержаться и сказать что-нибудь лишнее.

-Сегодня после обеда ребята хотят веселье устроить, с медведями и цыганами. Тебя ждать?– спросил друг Алексея, прошлого Алексея, решил я сам для себя, только сейчас приняв решение, навсегда отрезать от себя эти «ломти», которые вполне могут принести немало бед не только мне, но и еще неокрепшей Руси.