Я что-то не совсем понял это была похвала, или наоборот, и чтобы не сглупить, решил промолчать. А Вигго Легрон, продолжил.

—Про тебя и так в кругах разных поговаривали, всякое. А теперь множество из тех, кто поговаривал, собрались тут. И своими глазами, увидели на что ты способен. — Тут лицо Вигго поменялось, с улыбчивого на полностью серьезное. — Нравишься ты мне хлопец, чую нутром, ты добрый малый, зла не желаешь роду людскому. Но знай, есть и те, у кого другое мнение, так что ты береги себя на поле сечи. А если выживем, то и после него, молва о тебе знатная пойдет…

—Понял вас Мастер. Учту.

—Но знай, если что я подстрахую. — Сказал Вигго Лергон, а затем кивнул в знак прощания и пошел к группе воинов, облаченных в доспехи с накидкой имевшей нашивки гильдии наёмников.

Проводив взглядом ведьмака. Видно, не только уважительное отношение мне стоит ожидать, но и опасаться, чтобы закланный казачек мне в спину не ударил. Но в принципе это было ожидаемо. Шпионов у высшей знати хватает, и было бы наивно полагать что они не знаю, что тут происходит, и кто всему виной. Думаю, что пока идет противостояние демонам, а затем и легиону меня не тронут. Но когда моя необходимость себя исчерпает, нанесут удар.

А хер им! Всех убью, один останусь! Только знать бы кого убивать.

Решил не затягивать с проверкой, и отправился прогуляться по лагере, в надежде по реакции отследить настроение «Союзников». Из знати, так и обычных воинов. Я конечно же не был столь наивен, ожидая что я так просто гуляя, ориентируясь на свои ощущения вызнаю истинные чувства людей по отношению ко мне, но мало ли, может кто себя и выдаст. Но толи я так громко думал, толи Калипсо имеет какую-то повышенную со мной чувствительность, но внезапно из моих размышлений меня вывел голос химеры.

—Вождь, я помогу. Предупрежу.

—Рассчитываю на тебя. — Ответил, не сильно удивившись способности Калипсо. Уже попривык что от моих созданий можно ожидать всё что угодно. К сожалению, напрямую спросить про их способности у них не выходит. Многие способности могут открыть лишь во время боя, или в таких ситуациях как сейчас. Мне было очень нужно узнать, что по отношению ко мне чувствуют люди, а Калипсо осознала, что может мне в этом помочь. Вот только вопрос, как это она так узнала, что мне нужно.

Так бродя по лагерю, натыкаясь на группки элитных воинов и знати я получал ответы от Калипсо. Что меня сильно удивило, так это то, что, за уважительными кивками, в основном скрывалась интерес, переплетённый с различной степенью зависти. А от знати отвращение, пренебрежение, и такаяже зависть. Нейтрально ко мне относились немногие воины, и редкие аристократы. Последние были в основном из высшей знати.

На своём пути умудрился встретить Графа Кроусвика, тот молчаливо просканировав меня и химер взглядом, просто кивнул и отправился со свитой по делам. Как сообщила мне Калипсо, тот ничего ко мне не чувствовал. Каллипсо лишь спустя несколько минут мне ответила по поводу графа. И это было одной двумя словами, ничего, польза. Именно так, в основном и информировала меня химера. А я уже додумывал сам, что она имела введу.

Ничего значит, что граф относится ко мне нейтрально или просто никак. А польза, оно и понятно, что я полезный элемент в предстоящих событиях. Такое отношение к моей персоне меня полностью утраивало. Еще было пару забавных моментов, когда мне встречались воительницы. У многих реакция была схожа, как и у воинов. Но пару раз попались и те кто из слов Калипсо, желали со мной спарится. Данная информация была конечно не той ради которой я вышел на поиски, но этих дам я постарался запомнить. Ну мало ли, вдруг им понадобится моя помощь…

Химера таких почему-то долго сопровождала взглядом, а её глаза в этот момент светились особенно ярко.

Приплыли, ревности со стороны химеры мне еще не хватало…

К сожалению, мне не улыбнулась удача, и я не встретил тех, кто мне откровенно желает смерти. Лишь отношение одного аристократа к моей персоне вызывало вопросы, Каллипсо как могла описывала что он чувствует. Но из её слов я смог лишь сопоставить одну ярко выраженную эмоцию. И это было злорадство. Жетон этого персонаж имел баронский, а судя по его за два метра росту, телосложению и массивных тяжелых доспех с двуручным мечом, данный барон был явно не слаб в бою.

А вообще, я так подумал, моё представление о силе окружающих может быть в полной мере неверным. Ибо как мне кажется, многие скрывают свою явную силу, не спеша её открывать миру. По аристократии вообще сложно было понять, что они собой представляют, ибо их жетоны означали лишь их принадлежность, и родословную. Вообще местная аристократия была публикой уж очень специфической, с громадными как лесные монстры тараканами. Но кое-что всё-таки выдавало их силу, хотели они этого или нет. И это был их рост. Именно поэтому я и задумался про то, что многие скрывают свои возможности, так как по лагерю ходило очень много персонажей, которые рост имели если и не Зигфрида, то Марфы уж точно. А это уже многое значило. И когда к тебе испытывает злорадство, некий не обделенный силой барон, облаченный в родовую артефактную броню, обвешанный артефактами как новогодняя ёлка, с полутораметровым длиной и шириной с лопату дрыном. Даже такая с его стороны эмоция как «Злорадство» моментально ввела этого персонажа, в разряд неблагонадёжный, и потенциально опасных к моей персоне. Спину такому уж точно не буду подставлять.

Раздумывая о силе встреченных мне по пути людей, вспомнил как Зигфрид рассказывал и о множестве духовных техник, которые были труднодоступны. Но каждый уважающий себя аристократический род, несколько, но имел у себя в арсенале. И кто его знает, может есть и такие духовные техники, которые не дадут твоей огромной силе, вырастить из тебя великана. А это значит, что обычный с виду персонаж, может быть далеко не обычным, смертельно необычным.

Когда уже начало темнеть, я решил закругляться с поисками недоброжелателей, и уже собирался вернутся к своим, как меня вызвал к себе герцог.

Зайдя в штаб, я смог лицезреть расслабленно сидящих, попивающих винцо, Вольфа Гросвенора, и его отца, его светлость Хъю Гросвенора. Те сидели в свободных белоснежных рубахах. Через которые были видны их габариты.

Мать моя родная, если я считал Вольфа гигантом, то его отец был самым настоящим титаном. В моем прежнем мире, древние греки, так и всякие античные ценители прекрасного, точно бы создали бы немало статуй, вдохновляясь виду этих мужчин… А если бы они увидели бы исцеленную мной Сабину Гросвенор, то облик графини точно бы послужил прообразом Афродиты.