Мирная и добродушная беседа двух бывших злейших врагов являла собой зрелище почти умилительное. Вот только семисотграммовый графин пустел с опасной быстротой. Вентресс порывалась заказать ещё один, но тут Осока проявила твёрдость.
– Нет-нет, нам пора, – сказала она, вставая из-за стола, и я заметил, что её слегка «повело». Вентресс подняла на неё мутный взгляд:
– А. Ладно. Ты заходи, если что…
Лысая голова женщины со стуком ударилась о стол.
– Не оставлять же её здесь? – сказал я. – Официант! Где живёт эта леди?
– Нигде, – хихикнул виквай, принимая от Осоки плату за ужин. – Её помощники от неё сбежали, прихватив с собой корабль.
–
– …бок? – подсказал я.
– Ниже. Потащили, что ли?
– А агента мы ждать уже не будем?
– Да я всё давно отдала.
– Когда? Постой, тот мальчишка…
– Не мальчишка, – улыбнулась Осока, – а Нойра На, одна из лучших сотрудниц сам знаешь, кого. Ей меньше повезло в жизни, в отличие от меня, она не успела закончить обучение.
Официант проводил нас до выхода и на прощание вручил плетёнку с не до конца допитым графином:
– Презент от владельца.
Словосочетание о здоровье виквай с ужасающим акцентом произнёс на словиоски. Не иначе, оно здесь было идиомой, понятной всем без перевода.
Бесчувственную Вентресс мы погрузили на «Ропал», а потом так же, в состоянии бревна, перекинули на репульсорную тележку, привезли к нам в каюту и уложили в кресло: пусть досыпает. Осока за время перелёта успела подремать и почти пришла в норму, тем не менее, предложила отдохнуть ещё, и я с ней согласился. По времени «Хелси» было начало шестого утра, и бодрствовать в такую рань смысла не было. Проснулся я от сдавленного стона. Открыл глаза и увидел, что Вентресс полулежит всё в том же кресле, держась руками за голову.
– Что, дружок, плохо? – участливо спросил я.
– Ага. Ты Алекс, верно?
– Польщён, что леди меня запомнила.