Вайгу непонимающе наклонил рогатую голову. Словиоски он, в отличие от Ги и Зитани, владел, но земной терминологии знать не мог, а я опять об этом позабыл. Пришлось расшифровывать сложносокращённое слово и объяснять, что в данном случае речь может идти о расширении знаний хотя бы в областях, смежных с профессиональными. Для начала. Спустя какое-то время и о других науках можно подумать. Профессор просиял и обещал заняться этим вопросом. Я же как бы между прочим упомянул о ликбезе Рийо. Панторанка заинтересовалась не меньше и сказала, что на помощь администрации мы можем рассчитывать.

Ирис Тано нашла себе дело на «Амидале». Вместе с Осокой они занялись переоформлением новой жилплощади. Ирис категорично заявила, что длительное пребывание в нынешних интерьерах корабля нормального человека доведёт до нервного срыва, и все остальные были с ней полностью согласны. За четыре дня полёта от «Эксиса» чёрно-красные тона начали действовать на нервы. Более светлые и приятные глазу стеновые панели обнаружились в личных апартаментах пиратских главарей, и семейство Тано, посоветовавшись с Ашарой как искусствоведом и Дэей как медиком, решили использовать отделку одной из этих «пещер Али-Бабы». Попутно Ирис старалась наладить отношения со старшей дочерью – деликатно, без давления и попыток доминировать. Осока, я видел, и сама хотела того же, только слишком уж переживала за результат. От этого у них на ровном месте возникали недопонимания.

– Такое впечатление, что она всё время пытается меня чем-то укорить, – пожаловалась мне как-то Осока. – Постоянно спрашивает, мол, почему ты поступила так-то или с чего думаешь эдак-то.

– Да она просто-напросто пытается понять твою мотивацию, получше тебя узнать, – ответил я. Для меня это было очевидно, и никакого второго дна я здесь не усматривал. Осока же, видимо, была другого мнения.

– Мне так не кажется, – сказала она.

– А ты попробуй в следующий раз обстоятельно объяснить ей, почему, – посоветовал я. – В том числе, и то, что для тебя само собой разумеется. Ну, как мне.

– Ну… хорошо, попробую.

Через несколько дней я заметил, что Осока ходит, как в воду опущенная, выбрал удобный момент и поинтересовался:

– Ты что такая квёлая? Опять мама?

– Ага.

– То есть, то, что я предложил, не помогло?

– Помогло. Только стало ещё хуже! Теперь она во всём со мной соглашается!

– Во всём, что бы ты ни сказала?

– С моими поступками, о которых говорю.

– И что? Значит, хорошо аргументируешь.

– Алекс, мне не до шуток! – нахмурилась Осока.

– Я серьёзен, как никогда. Скажи, она сразу соглашается или всё ещё расспрашивает?

– Когда как.

– То есть, опять старается уяснить твою точку зрения. Если бы из вежливости, соглашалась бы сразу.

– Надеюсь, что так.