– Я не смогу тебе ничем помочь, – сказала я ей. – Я понятия не имею, что нравится парням его возраста.
Я не знаю, что нравится парням любого возраста. Я знаю только то, что им не нравлюсь я. Или же они меня просто не видят. По крайней мере, не в том свете, в котором видят Табби. Мне пятнадцать, но выгляжу я скорее на двенадцать. Я «
– У тебя всегда хорошие идеи. Ну же, не вынуждай меня тебя умолять.
Я и не стала. Я позволила Табби схватить себя за руку в торговом центре и затащить в магазин спортивного и туристического снаряжения в Боулдере – в магазин, куда она, как я думала, никогда бы даже не зашла. Это было место для людей, любящих проводить время на природе, для тех, кто любит попотеть.
– Что ты собираешься ему купить? Новый спальный мешок?
Насколько мне было известно, Марк не любил проводить время на природе настолько же сильно, насколько не любила моя сестра. Он был пловцом, так что его вторым домом был бассейн.
– Нет, – сказала она. – Кое-что другое. Я хочу его удивить.
Профиль Марка в «Инстаграме» был открытым. Я уверена, тебе удалось его просмотреть перед тем, как его удалили. В общем и целом это были хроники любимца публики. Полюбуйтесь на великого чемпиона по плаванию, победоносно поднимающего руки. Посмотрите на него, загорелого, отдыхающего на пляже, с бритой безволосой грудью. А вот он на вечеринке держит в каждой руке по напитку и приобнимает двух девушек.
«Инстаграм» же моей сестры представляет собой шоу Табби и Марка. Поцелуй на садовых качелях. Тесные объятия на террасе у Элли; Табби и Марк блестят от испарины, выступившей от летнего зноя, они вдвоем одеты в джинсовые шорты и майки. Говорят, будто женатые пары начинают выглядеть одинаково – не знаю, правда ли это, потому что мои родители выглядят так, будто им скучно, – но правда в том, что Табби всегда начинала походить на своих парней. Поначалу это проявлялось в мелочах. Когда она была с Бэком, она купила себе кожаную куртку.
Затем Табби меняется в другом ключе. Она начинает имитировать характер и манеры поведения. Когда она была девушкой Бэка, то я стала для нее «сладкой», а моим родителям нужно было «расслабиться». Может, она даже не осознает, что так делает.
Табби остановилась ненадолго в отделе женской одежды, чтобы пощупать край спортивного бра. Затем я проследовала за ее взглядом мимо ковриков для йоги и кроссовок прямо до стены, на которой были представлены рюкзаки. Некоторые из них были почти с меня ростом – такие люди берут с собой летом в поход по Европе.
– Марк, что, планирует поездку? – спросила я.
– Нет. В смысле, может быть. Мы говорили с ним о том, чтобы отправиться куда-нибудь. Но не раньше того, как я окончу школу. Я ищу что-нибудь вроде этого, – она сняла с крючка рюкзак с камуфляжным принтом, держа его, как только что полученную награду.
– Он, эмм… как бы уродливый.
– Еще какой уродливый. Но Марку понравится. Он сказал мне, что хочет больше ходить в походы и заниматься всякой ерундой на свежем воздухе. Я пытаюсь поддерживать его в этом. Понимаешь, у этого рюкзака есть отделения для бутылок с водой и всего остального.
– Ясно, – ответила я. – Как скажешь.
Мы пошли расплачиваться. Я рассматривала ассортимент замороженной и сублимированной еды возле кассы со смесью любопытства и отвращения.
– Он хочет, чтобы я сходила с ним в поход по Мейфлауэрской тропе до конца лета, – сообщила Табби. – Это же там у тебя были региональные соревнования в прошлом году? И куда мы с тобой как-то раз ходили на пробежку?
Меня удивило, что Табби это запомнила, но я позволила приятному чувству, подобному растаявшему маслу, затопить меня изнутри. В памяти у меня осталась не столько золотая медаль, сколько Табби, кричавшая в первых рядах на финише. Она подняла руки вверх, ее футболка задралась, оголяя живот. На земле перед ней валялась табличка из бристольского картона, на которой краской с блестками было выведено: «Я ♡ Бридж!!!!!».
– Ага, – подтвердила я. – Мейфлауэрская тропа. Там куча корней. Практически все время нужно смотреть под ноги.