До самого вечера Декарт проспал в кровати со своим маленьким раненным котенком. Мужчина все время просыпался, боясь, что случайно во сне притянет ее худенькое тельце к себе и тем самым причинит боль, но и в то же время боялся, что Гая как обычно упадет с кровати, если ее не сжимать в объятьях.

Но все пробуждения были напрасны. Гая спокойно спала в одной позе, тихо посапывая в грудь Декарту.

После общего разговора Декарт чуть ли не взашей вытолкнул всех гостей. Он был настолько взвинчен и вымотан, что готов был, как и его маленький котенок, перегрызть всех одним махом. К счастью, Страм в очередной раз сгладил углы, и вызвал семейству Гаи такси до дому. Безусловно, Декарт испытывал чувство вины за свое поведение. Не стоит себя так вести, особенно с родными его котенка. Но что он мог с собой сделать?!

В прежние времена, Декарт обычно на полдня запирался в своей спальне и успокаивался в полном одиночестве. Сейчас же он не мыслил, как провести хотя бы одну минуту без его любимого котенка.

Гая наполняла его. С ней он действительно отдыхал. Ее мягкая искренность и покорность, согревали Декарта изнутри, а доверие и преданность каждый раз вызывали порыв обнять эту девочку и больше никогда не отпускать. Гая стала его личным солнышком, бесценным теплым комочком, который ловит каждое слово своего Хозяина и всегда не отрываясь смотрит ему в глаза. В глаза, которые так пугают невежд.

На мгновенье Декарт испытал даже невыносимую тоску от мысли, что судьба могла не свести его с этим прекрасным созданием.

Окутанный тревожными мыслями, Декарт все же легонько притянул девушку к себе, вдохнул аромат ее волос и поцеловал в макушку.

Внезапно раздался звонок его мобильного, и Гая зашевелилась во сне. Тогда Декарт поспешил встать и ответить на звонок, чтобы не будить своего раненного котенка.

– Да, – хрипло после сна ответил Декарт, когда вышел из своей спальни. – Кто это?

– Господин Декарт Эдер? – произнес на том конце связи мужчина уверенным властным голосом.

– Да, – просипел Декарт, но тут же прочистил горло. – Кто Вы?

– Мы не знакомы с Вами лично, – сообщил он. – Но мне очень хочется встретиться с Вами и поговорить.

– О чем? – устало выдохнул Эдер.

– Простите, это не телефонный разговор, – достаточно вежливо ответил тот. – Тема довольно деликатная, но мне кажется, Вы поймете меня.

– Хорошо, – Декарт вздохнул. Спать ему больше не хотелось. А Афина вот-вот должна была приехать, чтобы ухаживать за Гаей с завтрашнего дня. Она вполне может начать и сегодня. – Давайте встретимся где-нибудь.

– Господин Эдер, – говорил незнакомец протяжным тягучим голосом, – я знаю о Вашем характере. Я знаю, что Вы не любите куда-то выходить. Что Вам не доставляет удовольствие общаться с людьми. Поэтому позвольте мне подъехать прямо к Вам. В дом меня пускать не обязательно. Я готов общаться на комфортных для Вас условиях.

Декарт усмехнулся.

Этот субъект умел льстить и делал это весьма натурально. Не снисходительно, но и не принижая себя этим.

– Не беспокойтесь, – уверил мужчина Декарта, – я приеду один. И я не несу с собой угрозу для Вас и Ваших домочадцев.

Последнее слово мужчина выговорил с особым ударением. Он будто специально уточнил о своей осведомленности, что в доме Декарта живут дорогие ему люди. Но почему «домочадцев» – во множественном числе? Ведь у Декарта живет только Гая. Это простая оговорка? Но решительная интонация и то, как незнакомец тщательно подбирал слова в разговоре, ясно давали понять, что этот человек точно знает о чем говорит.