— Я понимаю. Дам команду «Палтусу», товарищ генерал.

— И пускай не стесняется в средствах. Мы должны знать все. Это может быть величайшая удача, но ровно с таким же успехом это может быть и величайшая провокация. Второго допустить нельзя!

— Не спишь? — удивленно спросил Ройтер.

Анна едва заметно качнула головой. Она нервно курила. Свет луны падал на ее плечи, она слегка сутулилась, обхватив себя руками.

— Ты что? — Ройтер подошел сзади и попытался обнять ее. Анна коротким резким взмахом ладони дала понять, чтобы он не приближался.

— Что-то не так… — прошептала она. Ройтер увидел невероятное. Ее глаза блестели от слез. — Я никак не могу отделаться от своих демонов. Мне все время кажется, что я с ним, а не с тобой! Я ненавижу его, я хочу его забыть… Но он как будто преследует меня из могилы. Твои руки я чувствую как его руки… Это наваждение какое-то…

— Извини… я не хочу быть похожим на него…

— Ты не похож… — тихо всхлипнула Анна. — Ты не похож Это дело во мне… Знаешь… после его смерти… я хотела забыть… А у него был такой одеколон… хотя вы в Люфтваффе, наверное, не знаете… ну неважно. В общем, приходит ко мне любымый, — она намеренно произнесла это слово коверканно, чтобы придать комичность истории, — получилось неважно. И вот ведь сука, от него пахнет тем же одеколоном! Меня чуть не вырвало!

— И?

— Что «и»? — раздраженно переспросила Анна.

— Что было дальше?

— Ни-че-го! — ухмыльнулась она. — Я выгнала его вон…

— Просто выгнала?

— Ну да…

— Ничего не объясняя?

— А что я могла объяснить?

— Боюсь, бедняга потом лечился у психиатра… — пробурчал Ройтер.

— На самом деле у психиатра лечилась я! — взвизгнула Анна. — В 44-м я три месяца провалялась в клинике во Фрайбурге.[37]

— Успокойся. Я тебя не брошу — твердо сказал Ройтер.

— Я тебя боюсь… Мы знакомы пару дней, а мне кажется, что ты меня знаешь всю жизнь. Причем именно ты меня. Ты знаешь мое тело, как будто мы жили с тобой год. Я о тебе ничего не знаю.