Понимая, что медлить нельзя, она все же побежала за телефонной книгой. Тайсон еще дышал, но слабел с каждой минутой. Тело его начала сотрясать крупная дрожь, лапы дергались и скребли когтями по полу.

Глаша нашла справочник, набрала номер. Она задыхалась, голос ее прерывался. Пришлось повторить раза три, прежде чем девушка-диспетчер на том конце провода ее поняла.

Они сказали, что выезжают.

Швырнув трубку на рычаг, она собралась бежать в кухню, но, спохватившись, снова вцепилась в телефон. Дрожащие от волнения пальцы плохо попадали в нужные кнопки. Несколько раз она сбивалась и начинала все заново.

Наконец ей ответили. Она прокричала, что ее собака умирает, и взмолилась о помощи. У нее не было времени, чтобы дослушать ответ. Трубка упала, не попав на рычаг, а Глафира бросилась обратно в кухню, к Тайсону, который затих, не подавая признаков жизни.

Глаша подбежала к распростертому на полу телу, вглядываясь в него с замирающим от страха сердцем. Глаза собаки были закрыты, он не двигался, но бока, как ей показалось, слегка приподнимались от редких вздохов.

– Тайсон, держись! Они уже едут, – прошептала она и тут же вскричала: – Господи, ну почему так долго?! Быстрее, пожалуйста… поторопитесь!..

Ее вдруг испугала мысль, что врачи-ветеринары могут перепутать подъезд и потеряют на поиски несколько минут драгоценного времени.

«Нужно встретить их внизу!» – подумала она.

Она еще раз взглянула на неподвижную собаку, всхлипнула, бросилась в прихожую, рванула с вешалки свою куртку, машинально отметив, что, кажется, там что-то треснуло.

Она долго искала ключи, не нашла, плюнув, оставила дверь нараспашку и помчалась вниз по лестнице.

На улице шел проливной дождь. Одежда на Глаше моментально вымокла и стала тяжелой. «Скорее! Скорее!» – молила она, вглядываясь в мутную от дождя темень.

Наконец во двор въехала машина. Разбрызгивая лужи, Глафира побежала навстречу, едва не угодив под колеса. Это были врачи. Мужчина и женщина выбрались наружу и, снисходительно поглядывая на трясущуюся девушку, последовали за ней.

– Не волнуйтесь вы так, все будет в порядке с вашей собачкой, – бубнил дородный неторопливый врач. Его спутница молчала, явно выражая неодобрение. Она работала в ветклинике недавно и, как она полагала – временно. Ей было непонятно, как можно потерять голову из-за животного. Всех пациентов ветлечебницы она так и называла – животные, будь то овчарка или хомячок.

В квартире почему-то стоял очень тяжелый запах. Женщина-врач демонстративно поморщилась и прикрыла нос рукой. Глаша, не снимая уличной обуви, бросилась прямиком на кухню, врачи не отставали, хотя врачиха бормотала под нос что-то неодобрительное.

На самом пороге кухни врач придержал Глашу, отодвинул ее с дороги и вошел первым. Он склонился над собакой, но почти тут же отпрянул и взглянул на хозяйку с недоумением.

– Как же вам не стыдно, девушка? – пробормотал он укоризненно, подхватил саквояж с инструментами и тяжело потопал в сторону выхода.

– Куда же вы?! Стойте! – крикнула Глаша.

– Нам здесь делать нечего. Все кончено, – ответил врач, не оборачиваясь.

Глаша глубоко, судорожно вздохнула, закашлявшись от жуткой вони, и бросилась за врачом.