Я потрепал за ухом Шона, запрыгнул на Юлю и
Народ как раз заканчивал приготовления: Итан что-то объяснял Йокле, Матерям и четырём находящимся здесь же княгиням; Бьёрн разговаривал с Ясминой; ещё пять Рыцарей в ожидании командира стояли чуть в стороне; Зана, не стесняясь в выражениях, что-то втолковывала некроманту.
Увидев мою физиономию, герцог осекся, Корнелия нахмурилась, Зана обернулась и побледнела, разговоры сразу же стихли.
«Да, в покер мне играть пока рано», – мелькнула в голове мысль, и я, спешившись, оглядел встревоженные лица ребят.
– Что?! Что случилось?! – севшим от волнения голосом в тишине прошептала разбойница. – Что-то с твоим заданием, Крис?
– Все нормально, – усмехнулся я, – если не считать того, что в гости к Ллос мы пойдем только с Шоном. Кроме него, никто туда не сможет зайти.
– Но ты же говорил…
– Сам только узнал, – пожал плечами я и кивнул в сторону города. – Провожать меня, значит, не надо. В момент атаки проскочу строй насквозь и прямо по руинам двину к воротам. На битых камнях меня никто не догонит, а постов у храма они не выставили…
– Их держит поводок заклинания, – хмуро глядя мне в глаза, тут же пояснил Итан. – Чем сильнее разумный – тем этот поводок длиннее, поэтому Матери стоят перед строем. Мы заткнем ту, что в центре, а Атма немного почистит тебе дорогу. – Герцог посмотрел на разбойницу, затем кивнул на магессу, вздохнул и приказал: – Зана, давай в строй на ее место. Райнек – иди с ней, остальные – без изменений. Через десять минут выступаем. Все свободны, Крису я сам все расскажу…
Звякнули сталью седлаемые ящеры, четверка Рыцарей сразу поскакала к отрядам, некромант с разбойницей подошли ко мне, ведя в поводу лошадей.
– Ну, давай, друг… – вздохнул Райнек и, крепко сжав мне ладонь, хлопнул левой рукой по плечу. – Разберись там со всеми, и… дальше Лимба все равно не отправят, так что…
– Ты мне поболтай еще здесь! – рявкнула на него разбойница и, покачав головой, попросила: – Не слушай этого балбеса, и никакого Лимба! – Девушка по-мужски стиснула мою ладонь, ткнула в грудь пальцем и посмотрела в глаза. – Ты обещал не пропадать, помнишь?
– Ты сама-то как? Ничего не болит? – хмыкнул я, смерив девушку взглядом. – А то с такими фокусами, как пару часов назад…
– Нормально я, – улыбнулась разбойница. – Амулет принял на себя откат и рассыпался, а я теперь таким трюкам научилась…Вот закончится все – расскажу. Ты, главное, доживи… – Зана подмигнула, запрыгнула на лошадь и, махнув на прощанье рукой, ускакала к войску. Некромант повторил жест и уехал следом за ней.
«Ну вот, вроде и все… – вздохнул я, глядя им вслед. – С драконом кинули, амулет рассыпался, Айшу поймал Мудрец, а Рыцари мне не помогут». На душе вдруг стало легко-легко, как бывает, когда переживать не за что. Какой смысл бояться экзамена, если ты бухал и ни разу не открывал конспект? Пусть боятся те, кто недоучил пару билетов. Вот и у меня так… Когда выбора нет, нужно просто пойти и сделать. Сейчас я этим как раз и займусь…
Подойдя к лошади, я положил ладонь на седло, когда рядом со мной остановился верховой ящер Корнелии.
На фоне оскаленной морды животного сидящая в седле жрица выглядела натуральной Матерью Драконов. В темной свободной мантии, с боевым посохом на плече и венчающей голову тиаре с крупными голубыми камнями, она смотрелась настолько шикарно, что легко прошла бы кастинг любого фэнтезийного фильма. Улыбнувшись своим мыслям, я поднял взгляд и вопросительно посмотрел в глаза Матери Алеан, уже примерно догадываясь, что ей от меня надо.
– Я хотела сказать… – Корнелия придержала ящера, во взгляде ее мелькнуло сомнение, – хотела попросить…
– Не убивать госпожу? Ну да, помню… – я запрыгнул в седло и, пожав плечами, добавил: – Ничего не обещаю, но постараюсь…
– Ты странный человек, Крис, – мгновение поколебавшись, тепло улыбнулась Корнелия. – Но я хотела попросить о другом. – Взгляд жрицы стал серьезным, она пристально посмотрела в глаза и негромко произнесла: – Береги себя, Темный, и помни, что мы всегда будем на твоей стороне. И Алеан, и Кладд, и даже они, – Корнелия кивнула на стоящее в городе войско, затем изобразила какой-то непонятный жест и уехала, не произнеся больше ни единого слова.