— Чудо?

— Последнее время они случаются с завидной регулярностью, — усмехнулся брат. — Но с твоим требованием признать таирта своим эль–эро еще ничто не сравнилось.

— О чем ты?

Какое Мервин имел отношение к происходящему?

Ренард хмыкнул:

— Ну как же! Отца чуть удар не хватил: такой скандал! Единственная дочь в неполные семнадцать официально провела слияние эль–эро. Ты ведь никого даже не предупредила. Хорошо, что жрецы выкрутились: догадались провозгласить это волей самого Властелина. Скандал превратился в небольшое семейное потрясение, а король неожиданно обзавелся зятем.

Я дернула плечом:

— Это было мое право.

— Не спорю.

— И вообще, — вырвалось у меня, — ты, конечно, никогда не любил Мервина, но это не дает тебе…

— Ты что–то путаешь, сестренка, — прервал меня Ренард. — Я всегда нормально относился к твоему таирту.

— Да? — я посмотрела на него растерянно, но брат был серьезен.

— Значит, не ты, а Камир, — пробормотала я себе под нос, но Ренард услышал.

— Носы они друг другу в детстве разбивали, было дело, — хмыкнул он. — Но сейчас это скорее вооруженный нейтралитет, порой граничащий с дружбой.

— Это как?

— Сам не знаю, — брат пожал плечами. — Так Камир однажды сказал.

— Ясно, — я отвернулась от брата. Было ясно, что мне ничего не ясно. Память упрямо подсказывала, что Камир с Ренардом всегда терпеть не могли Мервина, а он платил им взаимностью. И правда, что со мной такое?

После слов Ренарда я начала смутно припоминать, что он с Мервином последние годы и впрямь не ссорился. Тогда откуда выплыла сцена, которой я была свидетелем полтора года тому назад? Когда я нашла Мервина без сознания в маленькой кладовой, примыкающей к его лаборатории, покрытого сильнейшими ожогам? Объяснить это он отказался, но привкус магии, окружавшей его, я помнила — это была магия нашего рода, рода Шоралл…

Началась служба, ровный гул голосов почтительно стих. Я встряхнулась, пытаясь избавиться от кружащихся мыслей.

Голос жреца, произносящего моления на старинном наречии, была глубок, звучен и так красив, что я наслаждалась его речью, не вслушиваясь в смысл слов. Переливы звуков напоминали волшебное пение. Все посторонние мысли улетучились у меня из головы, я впала в состояние транса, мои глаза видели только темную фигуру у алтаря…