Никто не отозвался.

Никто не пришел…

…Алтарь под моим телом оказался теплым, словно изнутри его подогревала невидимая печь. И еще — я не могла избавиться от ощущения, будто тепло камня не сухое и чистое, как ему положено, а теплое, вязкое и влажное, как внутренности животного. Словно меня, еще живую, уже переваривал какой–то злой божок.

Мои открытые глаза, не мигая, смотрели на купол храма, весь испещренный рунами, и каждая из них была лишь вариацией руны Хаоса.

Ритуал начался с песнопения… со скребущего, возрастающего звука, от которого, казалось, лопнут барабанные перепонки. Звук был настолько отвратителен, что через несколько мгновений я мечтала только об одном — чтобы он прекратился. И не сразу заметила, что на куполе в такт этой дергающейся, пронзительной мелодии начали двигаться руны: изгибались, свивались, словно змеи во время совокупления. Их танец завораживал, держал, и я не могла отвести взгляда, не могла даже моргнуть. Я словно падала, но, вопреки всем законам природы, падала вверх, в круговерть пляшущих рун, в перевернутое небо купола.

Мысли начали путаться, замельтешили воспоминания, вскидываясь в сознании разорванными отрывками:

… вот я на охоте с братьями, смотрю, как величавый олень проносится перед всадниками — благородная добыча для благородных эль–туань…

… вот я в королевской малой приемной, с покаянным выражением лица выслушиваю очередной отцовский нагоняй…

… вот я в лаборатории таиртов, только что испортила очередную заготовку, и Мервин терпеливо объясняет, в чем я ошиблась…

… вот я кружусь в танце, но взгляд то и дело устремляется к стоящему в самом темном углу эль–туань — мой эль–эро… мой… мой… навсегда мой…

Воспоминания неслись перед мысленным взором все быстрее, их образы казались все более и более смутными, и я внезапно осознала: всего, что я уже вспомнила, во мне больше нет. Моя личность, моя память, мое осознание самой себя распадалось на части, с каждым мгновением, каждым проходящим образом меня становилось все меньше.

Накатил ужас, но тут же исчез, украденный рунами Хаоса.

И, когда это произошло, я испытала столь сильное облегчение, что не сразу поняла: ощущения тела исчезли. Вообще. Я не видела, не слышала, не чувствовала…

Наверное, меня тоже больше не существовало…