С учётом отправленного дважды нефтяного танкера и налаженных поставок натуральной нефти и пальмового масла, после стабилизации подконтрольного княжества Бантама, сразу две задачи Кожин считал выполненными. Пора переходить к продолжению банкета, двигаться в сторону Суматры и Малаккского полуострова. Хотя после строительства военно-морской базы на Яве надобность в суматранских владениях отпала, но менять планы Кожин не стал.
Так же быстро высадились оба усиленных батальона на южном побережье острова Суматры, захватили порт и единственный город совсем уж карликового султаната. Сделали быстро, не устраивая костюмированных спектаклей, не занимаясь агитацией и подбором нового руководства. Николай Кожин просто сломал захваченного живым вместе со всей семьёй султана, при его опыте подобное не составило труда.
Сломал психологически, не физически, конечно. Спешил старый оперативник, не считая необходимым разыгрывать долгие комбинации, поставил бывшего султана перед простым выбором: жизнь и власть в обмен на смену вероисповедания либо личная смерть и нужда семьи при сомнительном удовольствии сохранения якобы веры предков. Кожин не постеснялся дотошно, с примерами, напомнить султану о вероисповедании его прадедов, ещё не бывших мусульманами. Вполне возможно, именно эти воспоминания позволили султану с чистой совестью вернуться к прародительской религии, приняв условия оккупантов-русов.
Стремясь быстрей отправиться к Малаккскому полуострову, Николай не настаивал на военном сотрудничестве с вновь созданным княжеством, а новоявленный князь сам не сообразил заручиться защитой Югоруси, не знал он о существовании далёкой страны и её силе. Потому Кожин отделался минимальным договором о торговле и геологической разведке, интересные горы были в том княжестве. Оставив на Суматре стандартную агентурную сеть с парой раций для дальней связи, русы отплыли к Малакке буквально через неделю после захвата и «принуждению к миру» новой «деисламизированной территории».
В Бирме, где второе десятилетие шла вялотекущая гражданская война, позиции мусульманства были крайне слабы. Потому с прямым вторжением и давлением на власть магаданцы решили не спешить, занимаясь исключительно торговлей. Ну а после фантастических побед на Яве количество бирманских князей, желающих купить знаменитые русские ружья, сравнялось с их общим числом в Бирме.
За три месяца «яванского сидения» торговцы Югоруси смогли продать в Бирме чуть больше пятнадцати тысяч ружей. Но едва слухи о поражении султаната Матарам достигли материка, заказы на ружья увеличились втрое. Поэтому трюмы каравана, двигавшегося от побережья Суматры к устью реки Иравади, были забиты ружьями и боеприпасами. А цель у Кожина стояла почти гуманитарная: получить разрешение на строительство в удобном месте, неподалёку от болотистого устья Иравади, экстерриториальной торговой базы. Откуда и вести торговлю с Бирмой и соседними странами.
Имея крупные опорные базы в Бирме и Джакарте, магаданцы могли спокойно работать по дальнейшей деисламизации Юго-Восточной Азии. Как бы не были уверены в своих силах магаданцы, одно дело – единовременная победа, другое дело – захват десятков султанатов полуострова Малакки и окрестных островов. К этой многолетней программе подходили осторожно и постепенно. Будут крупные базы у русов, будут воспитаны и натренированы опытные войска из местных племён, будет поддержка соседних стран с буддийской религией, тогда и начнёт Югорусь свой очередной «Дранг нах остен» по-русски.
Глава седьмая
– Так вот ты какой, Мост вздохов? – удивился неказистому строению над венецианским каналом Сергей Кожин, разглядывая знаменитое сооружение с палубы казачьего катера.
Хотя определённый шарм, конечно, имелся, но мосты в том же Париже, застроенные десятками церквушек и часовен, выглядели импозантнее, что ли. Хотя Сергей честно признавался себе, что воспитан на инженерных строениях Новороссии, где главными считались утилитарность, вписывание в ландшафт и лишь после этого – определённая лаконичная красота. На этом фоне помпезные и вычурные строения Венеции могли быть сравнимы только с дворцами Ирия. Хотя как раз с дворцами Ирия ни одни европейские паласы не выдерживали никакого сравнения. Их пышность, классические формы сказочных и фэнтезийных дворцов из иллюстраций будущего, невообразимые для Средневековья огромные зеркальные окна, блестящие линии стальных перекрытий, нержавейка молдингов и прочие прибамбасы, привычные для жителей Петербурга, иных европейцев шокировали, некоторых до икоты.
– Да, это не Рио-де-Жанейро, – невольно вырвалась у Кожина крылатая фраза из любимой отцом книги «Золотой телёнок», вошедшей в список обязательной литературы закрытых учебных заведений для магаданских отпрысков. Для выпускного класса, естественно, уже после совершеннолетия.
Капитан безопасности оглядел стены соседних палаццо с сохранившейся во многих местах позолотой, вполне симпатичных со стороны фасадов. Утром второго дня оккупации Венецианской республики казаками улицы-каналы были исключительно безлюдными. Казаки, достаточно хорошо изучившие Венецию после прошлого успешного набега, высадились и захватили «любимый город» за считанные часы. Стоило дать пять залпов из бортовых орудий и торпедировать три фрегата и шесть галер, пытавшихся стрелять в ответ, как всякое сопротивление венецианских моряков и стражников прекратилось. Возможно, повлияли на это три промаха, в результате чего три торпеды с усиленным тротиловым зарядом весьма удачно снесли здание портовой таможни и причал со складами.
Как бы то ни было, гидросамолёт с командой безопасников Кожина приводнился в Венецианской лагуне спустя всего полчаса после высадки казачьего десанта на набережной и в порту. В неразберихе штурма и грабежа, сопряжённого с захватом Венеции, только к вечеру удалось встретиться с агентурой и получить примерные данные о появлении Вацлава Поляка. Сведения оказались настолько интересными, что Сергей работал всю ночь, выпросив у казачьих атаманов катер с боевой группой.
После четырёх пустых адресов пятый проверенный домик принёс горячие сведения о двух возможных явках Поляка. Пришлось разделиться на две группы, время не ждало. Четверо безопасников Кожина отправились с проводником из местных пешком по ближайшему адресу, а сам капитан рванул на катере на окраину Венеции в сопровождении казаков.
Вот и нужный адрес, за сто метров от которого Кожин выпрыгнул на мраморную дорожку вдоль домов. Катер высадил ещё трёх казаков, затем развернулся в сторону, как договорились. Чтобы заглохший двигатель не вызвал подозрений, катер потарахтел в обход через два квартала, чтобы подобраться к необходимому дому со стороны чёрного хода. Остававшихся в катере четверых казаков было достаточно для задержания вероятных беглецов.
Бесшумно передвигаясь к явке, Кожин не сомневался в удаче, после многих дней розыска лишь считанные метры и минуты отделяли его от захвата Вацлава Поляка. Азарт охотника, не сравнимый ни с каким иным чувством, вбрасывал порции адреналина в кровь безопасника. Опыт подсказывал капитану все предстоящие действия, заставляя работать быстро и уверенно, без заминок и раздумий.
Подкравшись к двери, Сергей кивнул одному казаку, указав на выходящие окна, чтобы тот караулил под ними, укрывшись от взгляда из дома. Хотя все окна здания были забраны тяжёлыми коваными решётками, привычка их контролировать осталась. Сам капитан проверил количество выходов из дома, оставил у чёрного хода ещё одного казака. Лишь после этого, так же неслышно, вернулся к парадному входу, внимательно рассмотрел запоры входной двери, подсвечивая фонариком. Увы, выбивать такую дверь было безнадёжной попыткой, а стучать – такой же глупостью. Кроме того, дверь оказалась запертой изнутри на пару засовов как минимум, что исключало открывание замка отмычкой. А окованные железом двери спасали хозяев от возможных грабителей, такие двери не выбьешь голыми руками или обутыми в казачьи сапоги ногами. Но были у капитана испытанные средства против любой двери: несколько кусков тротила из вещмешка со взрывателями.
Капитан прислушался. В предрассветной тишине было отчётливо слышно приближающееся тарахтение катера, который подходил к зданию с тыла. Можно начинать. Безопасник ловко прилепил три куска тола к двери, жестом отправив казаков в сторону, затем поджёг огрызки бикфордовых шнуров и отскочил сам в сторону, открыв рот пошире.
Взрыв в тишине отозвался несколькими раскатами эха, отражаясь от соседних зданий. Не успело эхо отзвучать, раскатываясь по кварталам Венеции, как Сергей запрыгнул в дымящийся провал подъезда, мазнув лучом фонаря по стенам и в глубину здания. Быстрый бег к правому входу занял пару секунд. Ну, эта дверь не остановит безопасника, какими бы ни были запоры. Один удар ногой, второй, третий удар уже провалился с выбитой дверью внутрь.
Услужливый казачок успел первым юркнуть вперёд, перешагивая упавшее полотно двери, с фонарём в левой руке и револьвером в правой руке. Запертых дверей в помещении не осталось.