Франц не шевельнулся.

— Если понял меня, дай знак, хорошо? — сказал Герман. Госпитальер едва заметно кивнул, потом снял автомат с предохранителя. Охотник взял арбалет на изготовку.

— Ну, двинулись.

Коридор, ведущий к выходу, показался Францу особенно длинным. Полумрак, запах грибов и тишина, нарушаемая только гулким эхом их шагов. Франц старался дышать носом и не разговаривать, чтобы не сбилось дыхание: лямки проклятого мешка впивались в плечи и тянули к земле.

“Не стоило так нагружать мешок боеприпасами”, — подумал он.

Герман толкнул плечом металлическую дверь, ведущую к лестнице. На них тут же обрушился яростный звуковой шквал-шум выстрелов, свист пуль, крики. Похоже, наверху было жарко, если не сказать горячо.

— Какая муха укусила Мегаников? — пробормотал Герман и, обернувшись к Францу, который застыл на ступенях, словно древняя статуя в Парковой зоне, гаркнул: — Держись стены!

Охотник решительно двинулся вверх по лестнице, Франц на негнущихся ногах последовал за ним. Ему казалось, что стрельба раздается в непосредственной близости от него, и хотя до поверхности было еще три лестничных пролета, паренек очень боялся, что в него вот-вот попадет какая-нибудь шальная пуля. Он вздрагивал от каждого выстрела. К тому же тащиться вверх с тяжеленным мешком за плечами было тяжело и неудобно. Франц подумал, что это настоящая несправедливость. Крепкий и мускулистый Герман бежит впереди налегке, сжимая в руках всего лишь легкий арбалет, а он, как верный оруженосец из довоенной сказки, вынужден ползти за ним следом с автоматом, да еще тащить мешок, набитый под завязку патронами. А между тем в мешке были и болты для арбалета Германа, и немало весившая топийная граната.

— Эй! — крикнул Франц, намереваясь заставить охотника забрать у него мешок.

Герман не обратил на окрики Франца никакого внимания, он уже преодолел последний лестничный пролет и теперь находился возле двери, ведущей наружу. Госпитальер остановился, сжимая автомат в мокрых от страха ладонях.

Герман резко обернулся.

— Стой на лестнице и не двигайся! — крикнул он.

Франц торопливо кивнул и только сейчас заметил, что в помещении они не одни: прижавшись к стенам по бокам от входа, стояли два охотника Ветродувов. Госпитальер заметил, что один из них ранен в руку, во всяком случае, на ладони, сжимавшей приклад винтовки, виднелась кровь, а рукав куртки возле локтя был прорван.

— Ну и кто мне объяснит, какого хрена здесь происходит?! — поинтересовался Герман.

— Меганики словно взбесились! — сказал один из охотников. — Поперли на нас с Лихтенштрассе, хорошо разведчики успели вовремя поднять тревогу. А не то бы…

В этот момент пуля ударила в дверь, и помещение наполнилось глубоким гулом. Судя по всему, вражеский стрелок прицельно стрелял по домику, через который можно было попасть в Убежище.

— Ловко лупит, гад! — сказал первый охотник. — И носа высунуть не можем! Мы даже не знаем, где он сидит…

— А где остальные? — спросил Герман и подумал, что определить, где засел снайпер, для него не составит труда, это как раз тот случай, когда свое уникальное умение он воспринимал как дар, а не как проклятие.

— Все в квартале отсюда, сдерживают основной натиск…

— Ясно. — Герман судорожно соображал, оценивал сложившуюся ситуацию. — Ну что же, улицы там узкие, можно продержаться какое-то время. А Ворон?