Когда парень вошел снаружи в подъезд, я уже успел надеть запасную пару перчаток. Открылись дверки лифта; я первым вошел в кабину. Если бы «Игореша» не вошел следом, если бы он решил, что ему лучше дождаться, пока лифт отвезет незнакомого мужчину на его этаж, а потом вернется за ним, или, паче чаяния, надумал совершить пеший подъем на восьмой этаж, то я бы все равно настоял на том, чтобы он составил мне компанию.
Но мне не пришлось его уговаривать – парень, одетый в короткое темное пальто «Burberry», с повязанным на шее шарфом, концы которого свободно свисали на грудь, шагнул в кабину лифта вслед за мной.
– Вам на какой? – чисто из вежливости спросил я (заодно пусть Ботан удостоверится, что он слышит меня).
– Мне на восьмой… – сухо произнес водитель вишневой «Мазды».
Я нажал кнопку с цифрой 8.
Лифт плавно пошел вверх; ну а «молния» на моей куртке – вниз.
– Тихо, Игореха! – процедил сквозь зубы я, левой рукой прихватив его за стянутый узлом на горле шарф, а правой доставая из подмышечной кобуры «ЧЗ-75». – Если хочешь жить, делай, что скажу!
Мы вышли из лифта на девятом, затем спустились этажом ниже. Я слышу, как у парня, которого я прихватил, стучат зубы; сквозь аромат мужских духов «Хьюго Босс» явственно, резко запахло мочой – мой попутчик обмочился в лифте.
Игорь, передвигаясь, как сомнамбула, подошел к двери нужной квартиры и утопил пальцем кнопку звонка.
Я держу его на мушке; лопатками прижался к стене, стою боком к парню – чтобы меня не увидела в глазок та, что подошла к двери. У парня капитально клинит голову; он держит палец на кнопке, перст его как будто приклеился к звонку. Он жмет на кнопку, может, еще и потому, что здесь, на лестничной площадке, не слышно звука самого звонка. Несведущему человеку может даже показаться, что звонок не работает, но это не так. Прежний владелец этой квартиры, человек, с которым Странник в одно время имел общий бизнес, человек, которого уже нет в живых, поставил двойные металлические двери с звукоизоляцией; а сам звонок, насколько помнится, выведен в гостиную.
– Открываю, солнце!..
Послышался звук отпираемого замка. Я втолкнул «Игорешу» в открывшийся дверной проем. Толчок в спину был столь силен, что он упал в открытые объятия ожидавшей его здесь женщины, едва не сбив с ног и ее, эту не ожидавшую подобного развития ситуации особу.
– Привет, «солнце»! – сказал я, войдя вслед за «Игорешей» в знакомый мне адрес. – Ну что, не ждала
– Легли на пол! – негромко скомандовал я. – Мордой вниз! Лариса, тебя тоже касается!! Быстро!!
Убедившись, что оба выполнили мою команду, я закрыл входную дверь. Перешагнул через разлегшегося в прихожей «Игорешу», все еще пребывающего в состоянии грогги. Убедившись, что у Ларисы нет при себе оружия, сунул пистолет в подмышечную кобуру. Как я и предполагал, она была одета для выхода; на ней демисезонное пальто неброской расцветки, голова повязана платком, на ногах черные полусапожки на низких каблуках, на руках пара тонких кожаных перчаток.
В коридоре стоят чемодан и дорожная сумка. Я отодвинул ногой сумку, чтобы не мешала проходу; она оказалась довольно тяжелой.
Достал из кармана куртки отрезок витого шелкового шнура; присел рядом с ней на корточки, связал ей сзади руки. Поднял с пола; придерживая под локоть, сопроводил в гостиную. Толчком усадил ее в кресло. Выключил верхний свет, оставив горящим только настенное бра.
Она, эта особа, похоже, уже несколько пришла в себя; лицо из серого, землистого, каким оно сделалось первоначально, когда я вломился в хату, стало красным, хоть бери да прикуривай от щек. Как бы ее не хватил удар до того, как я выясню то, ради чего решил с ней свидеться…
Лариса Копылова открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. И, подобно рыбе, не могла ничего произнести членораздельно – слышались лишь какие-то свистящие и шипящие звуки.
Я достал из кармана пластырь. Подцепил ногтем верхнюю кромку, отодрал; примерившись, пришлепнул клейкой стороной на извивающиеся жирными червями губы. Угрюмо процедил: