Она сердито глянула на него исподлобья, демонстративно отвернулась и отошла к окну.
– Говори все, что хочешь. Это ничего не изменит. Я бросила твои лекции.
– Почему?
– В этом семестре у меня и так слишком большая нагрузка, – сказала она, все еще стоя к нему спиной.
– Неплохая попытка.
Она повернулась.
– Хорошо! – выкрикнула она. Из благоговеющей от его вида по уши влюбленной студентки она превратилась в женщину, встречающую соперника на равных. – Я не могу ходить на занятия после того, что случилось тем вечером. Зря я позволила тебе себя поцеловать.
– Ты не
– Я хотела… Удовлетворить любопытство. Вот и все.
Она обманывала его, тянула время, и он это прекрасно понимал.
– Что с тобой делал твой муженек-доктор, что ты так боишься секса?
– Вовсе нет!
– Ты чего-то боишься.
– Ошибаешься!
– Почему тогда ты стоишь там, сцепив руки, такая строгая и напряженная? Ты ведь прекрасно знаешь, что я не причиню тебе вреда. Что такого сделал Дерил Робинс, что ты так боишься мужчин?
– Ничего!
– Ответь мне!
– Он показал мне, какими ублюдками вы можете быть. О да, мужчины бессердечны, корыстны и эгоистичны! – выкрикнула она.
Его голова откинулась вверх и назад, словно она ударила его по подбородку. На несколько секунд повисла полная тишина. Высказав наболевшее, Шелли глубоко вздохнула и продолжила:
– Его отец не поддерживал нас материально, вопреки надеждам Дерила. Чтобы как-то сводить концы с концами, мне пришлось бросить учебу и пойти работать. Я приходила в офис рано утром, а уходила поздно вечером, как и сотни подобных мне девушек. Начала работать делопроизводителем, и постепенно меня повысили до сотрудника машинописного бюро. На протяжении пяти лет я по восемь часов горбатилась, печатая на машинке. Не самая пыльная работка, но трудностей хватало.