Конечно! Мне ведь и без твоей персоны проблем мало.

— Вы не могли бы просто побыть рядом, когда неподалёку будет ошиваться Оттон?

Бездна, будто я могу отказаться. Правда, не припомню, когда я успел стать Голицыным. Что ж, придётся побыть сраным щитом не только для Прасковьи, но и для неё.

— Отчего нет, ваше высочество, одним недругом больше, одним меньше. Какая в принципе разница? — расплылся я в хищной улыбке, пожимая плечами и протягивая руку ей и Потёмкиной, меж делом незаметно ободрительно подмигивая расслабленно стоящей в сторонке Алине.

— Я знала, что на вас можно положиться, граф, вы настоящий мужчина, — любезно улыбнулась Романова.

— В таком случае за мной, интриганы. Боярышня, Трубецкая, не обессудьте, побуду вашим кавалером на сегодня, — хохотнул весело будущий император, и под руку с Мариной и чуть замешкавшейся Алиной первым пожаловал на выход.

Что ж, сейчас и поглядим на соседские империи.

И напоследок проверив артефакт речи, зашагал следом за цесаревичем.

— Ростислав, рад приветствовать тебя в Австро-Венгрии, — донеслись до меня отголоски слов улыбчивого Оттона, который находился в обществе не менее довольного Нассау.

Но улыбка его совсем незаметно, но померкла, когда тот завидел меня в обществе Виктории, а сам Юстан стал менее довольным, заприметив идущую со мной под руку Потёмкину.

— Юстан, ты уже знаком с Захаром, поэтому вас представлять друг другу смысла нет, — расслабленно заговорил Ростислав, а после обернулся к Габсбургу-Австрийскому. — Оттон, позволь представить тебе своего близкого друга, напарника, а также второго столпа от лица Российской Империи — Лазарев Захар. К вашим услугам.

— Рад знакомству. Я уже… наслышан от моего хорошего друга Юстана о тебе, — снисходительно улыбнулся мне мужчина и я ответил ему тем же, а после перевел свой вспыхнувший взор на великую княжну, меж делом целуя руку ей и Потёмкиной. — Виктория, вы, как и всегда прекрасны и изумительны.

Друзья с этим шелудивым псом Юстаном? Теперь мне многое понятно. Очередной смертник нарисовался.

— Благодарю вас, ваше высочество, вы весьма милы, — сдержанно ответила ему Романова, крепче сжимая мой локоть. Пока сам Оттон нехотя вернулся к беседе с Романовым.

А вот Юстан оказался менее милым.

— Мы вновь встретились с тобой… «граф», — едко обратился ко мне Нассау, взирая на меня сверху-внизу испепеляющим взглядом. — Если честно, ожидал от тебя большего благоразумия и сдержанности, Прасковья. Я разочарован.

— Не поверишь, я тоже разочарован, — с равнодушным и даже скучающим лицом обронил я, не дав Куне сказать и слова. — Разочарован тем, что ты притащился сюда. Дамы, прошу простить меня за мой моветон, вам прекрасно известно в каких я с ним отношениях, — повинился я на всякий случай перед девушками, и те улыбнувшись, кивнули, а после вновь обратился к Нассау. — А теперь, «герцог», шагал бы ты… за Ростиславом и Оттоном. Того гляди отстанешь. Поспешишь. Споткнешься. Упадешь.

— Ты всё также не отёсан и груб, но что взять с прошлого простолюдина. Ваше высочество, я вам искренне соболезную. Ведь вашему роду достался абсолютно безманерный столп империи.

— Герцог, я здесь не как великая княжна, а мой брат в данный момент не наследник престола. Сейчас я лишь их целительница, а Ростислав участник столповой. Так что можете не соболезновать Романовым, — не осталась та в долгу.

Вынужден согласиться. Язык у неё может бить весьма острым.