Радислав Стрелецкий ввалился в гостиную на втором этаже.

Вся прислуга притихла, боясь попасть под его горячую руку. А в его руке как раз бултыхалась наполовину выпитая бутылка водки «Хрустальная Императрица». Он навалился плечом на дверной косяк, хлебнул из бутылки ещё, поморщился и швырнул её в стену.

Целился в портрет отца, но бутылка угодила мимо, разбившись с грохотом и звоном, и окатив запахом спирта роскошную гостиную.

— Мимо, ур-р-р-р-роды! — прорычал Радислав. — И ТУТ МИМО!

Даже хренова бутылка была против него! Всё против него! Бринеру удалось выжить, хотя Радислав натравил на него дорогущих наёмников! Видимо, недостаточно дорогущих, раз их порешал какой-то слабосилок! Они его недооценили!

От бессильной ярости Радислав до боли скрипнул зубами и пнул журнальный столик, тот рухнул на пол вместе с вазой и цветами. Следом не повезло роялю — Радислав обрушил на него стул, потом ещё раз. Начал колотить так бешено, что заныли руки, а в лицо отлетела пара клавиш. Они звякали, ломались. Молоточки били по струнам всё сильнее, а Радислав колотил и уродовал несчастный рояль.

Как бы ему хотелось, чтобы это были зубы Бринера.

Зубы этого белобрысого нищего ублюдка!

Радислав бы выбивал их, пока они не закончились, а потом проломил бы ему череп. Снёс бы его поганую голову! Растоптал бы его! До хруста костей! Сделал бы из него кровавое месиво!

Он отшвырнул стул в стену и выхватил два деревянных кинжала из ножен на поясе, а потом со всей дури воткнул их в раскуроченные клавиши. Зачарованное друидское дерево легко пронзило их, а Радислав уже представлял, что это не клавиши, а глаза Бринера. Вытаращенные от боли зенки этого урода…

— А-а-а-а-а-с-с-с-су-ч-ч-ч-чий ублю-у-у-у-удок! — рявкнул он, готовый завыть и не зная, на что ещё обрушить клокочущее в нём бешенство.

Его рвало изнутри.

Разрывало от того позора, что он сегодня пережил. Ему казалось, что вот-вот его вывернет наизнанку от унижения, которое ему нанёс Бринер. Этот ублюдок наступил ему на спину на глазах у всех! Наступил на спину! Он убил любимого голема Радислава! Клавдий не заслужил такой позорной смерти!

Шумно засопев, Радислав вдруг замер и вслушался в звуки из коридора.

Шаги.

Они приближались.

И эти шаги он бы узнал когда и где угодно. Размеренные, неторопливые и уверенные, но в то же время неотвратимые. Будто часовой механизм отсчитывает секунды до взрыва. Тук-тук-тук-тук. Ровно и мерно. Тук-тук-тук-тук. Фатально и опасно.