— Только явно пока этого не знают, — пробормотал Савельев за левым плечом девушки.

— Смотрите, — указал в сторону берега Треска. По склону горы к Хранилищу уже поднимался высадившийся отряд с «Грозного». — Остальные пришкандыбали. И Ворошилыч с ними. Живой, значит.

Да, теперь действительно все были в сборе. К тому же прибывшая с субмарины группа во главе с Даном несла с собой несколько больших и явно тяжелых контейнеров непонятного назначения. Телохранитель облачился в экзоскелет Азата, помогавший ему нести самый большой ящик. Увидев вооруженных корейцев, охранники Ульриха напряглись.

— Господа, сложите ваше оружие, — требовательно поднял руку Линь. — Не надо ничего усложнять.

— Что все это означает? — раздраженно поинтересовался Ульрих, ловя вопросительные взгляды своей свиты.

— Теперь все находится под нашим контролем.

— С какой такой стати? Вы гости на этой земле. Я что, в заложниках? Я верховный управитель всех островов, вам это не сойдет с рук!

— Называйте это как хотите. Как и договаривались, мы открываем Хранилище, делаем то, что нам нужно, а остальное достанется вам. Просто не мешайте — и все останутся целы и невредимы. Все равно вам нечего противопоставить нашему вооружению, и любое восстание будет подавлено на корню, хоть нас и меньше. Тем более у вас нет никакой возможности связаться с вашими людьми на других островах. Кстати, подводная лодка также переходит под наше командование.

— По какому такому праву? — проскрежетал Тарас.

— По праву сильного.

— Ух и надоели мне фокусы твоей девчонки, — поставив у входа в Хранилище контейнер, прошипел Дан, нависая над Батоном и приставляя к его горлу лезвие своего меча.

Яков перевел.

— Странно, что ты вообще еще жив, — с издевкой ответил Батон зарычавшему в ответ корейцу. — А одежку-то чего без разрешения примерил? Жмет, поди.

— Лера, что ты делаешь? — испуганно зашипела Милен.

Встав на одно колено, Лера уперла приклад в плечо и приникла к коллиматорному прицелу, ища красной точкой голову Линя.

— Или вы отпускаете их, или я стреляю в Линя!

На пандусе перед входом в Хранилище Судного Дня возникло замешательство. Облизнув пересохшие губы, Яков перевел.

— Стреляй! Давай же, отважное дитя! Смелее! — громко крикнул Линь Им, на лице которого не дрогнул ни один мускул. — И чего ты этим добьешься? Куда они, по-твоему, пойдут? Погибну я, войдут остальные.

— Пусть рискнут! — над Лерой поднялась Милен, пружинисто натягивая тетиву лука. Следом за ней из-за края холма показались остальные члены команды, держа наготове оружие.

— О-о-о, да тут целое воинство, — с напускной уважительностью кивнул Линь. — Сто раз сразиться и сто раз победить — это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего — покорить чужую армию, не сражаясь[56]. Вы прекрасно видите ситуацию. Спускайтесь, или ваши друзья умрут.