— А кто ж его не знает, туда со всей округи едут те, у кого деньга в кармане звенит, бывает, и из столицы герцогства тоже наведываются.

— Вот и скажи мне, кто-нибудь умирал или еще чего такое после посещения борделя? – я внимательно вглядывался в лицо Госса.

— Ну, вроде нет, все живы и здоровы, а было в прошлом годе, один помер прям на Марике, вот криков-то было, ну это-то и понятно, Гриму почти за семьдесят было, а все туда же со своим стручком полез.

— Значит, ничего иного не припомнишь?

— Неа, - помотал головой успокоившийся Госс, понявший, что тащить на виселицу я его не собираюсь.

— Понятно, так, теперь еще одно, раз ты в курсе многого, о чем болтают люди, то и я должен знать все самое и интересное в городе. Ты меня понял?

В ответ Госс только покивал.

— Нет, ты меня совсем не понял, мне неинтересно, как муж с женой поругались, и подобная мелочь, — я постарался более подробно объяснять свой интерес.

— Кажется, понял, ваша милость, — ответил Гост.

— И теперь самый последний вопрос, где деньги?

— Какие деньги? — он постарался прикинуться жёлудем под дубом.

— Которые ты должен был отдать барону или подручным Уолтера, вот эти деньги.

— А, эти деньги, сейчас, ваша милость, сейчас все принесу, — засуетился Госс и, подскочив, вновь полез в подвал, из которого я его вытащил.

И протянул мне два туго набитых кошеля, развязав их, я посмотрел, медь вперемешку с серебром, ну, тоже неплохо.

Высыпав на ладонь четыре серебряные монеты и пару медных, я протянул их Госсу.

— Держи, и не забывай, о чем мы поговорили.

— Да, ваша милость, премного благодарен за вашу щедрость, — и он начал мне кланяться.

— Ближе к вечеру собери повозку продуктов и отвези в старый замок барона, там тебя встретят. И еще, что же ты от меня убегал и прятался?

— Так я, ваша милость, как прознал, что Вальдемар умер, и вы теперь главный, хотел уехать, но так и не успел, уж многие сказывают, что не отличаетесь милосердием и круты на расправу. Так, оказывается, врут окаянные, неправда это, вы чрезвычайно добры и милостивы, — и он потер свое лицо, которое я пару раз приложил об стену.

В ответ я только хмыкнул и покинул таверну, вернувшись к дому кузнеца, где Антуан помогал отцу по хозяйству. Он сразу ко мне подошел.