- Мы? Теряем? – удивился я и указал на работающих обителевцев. – Вон же наёмные рабочие трудятся! Как у них корзины заполнятся – так и заберём!

Пока враг усердно копал для нас руду, мы неспешно строили убежища от возможной непогоды, а ещё готовили припасы дров и еды.

Ребята из Обители честно трудились до самого обеда, а потом мы решили больше не ждать. Корзины и мешки у сборщиков руды были близки к наполнению, и пора было забирать своё. И для этого срочно надо было заставить врага бросить награбленное…

Бойцы чуть ли не на цыпочках подкрадывались к забору лагеря, где заранее были подготовлены мостки, которые позволят взбежать по ним достаточно высоко, чтобы на ходу перепрыгнуть заграждение. В центре шли ударники, а по краям – ополчение.

По команде всё наше лихое воинство рвануло через забор в сторону сборщиков, до которых было метров сто пятьдесят. Когда там заметили наше приближение (полторы тысячи рыл сильно топают, между прочим!), то в первый момент растерялись. Отряды прикрытия обителевцев, которые стояли на небольшом отдалении, принялись что-то кричать, наши ополченцы и ударники тоже взревели – и враг побежал от нас, чтобы за щитами встретить первый удар, надеть броню и взять в руки оружие. И, конечно же, сразу прихватить добытое решились немногие…

А наши бойцы вместо того, чтобы преследовать отступающего противника, похватали добытую руду и ринулись назад к проходу в заборе. Я смотрел на всё происходящее и думал – а не настал ли «сезон сбычи» Филиных дурацких планов? У Борборыча вот уже два провалились, а мой, зияющий одной сплошной дырой в организации – неожиданно удался. Руду, на которую обителевцы полдня спустили, мы всё-таки увели. Второй раз, конечно, не получится, так что придётся решать, что делать в оставшиеся полдня.

Однако долго думать не пришлось… Во вражеском лагере противоречия между командованием и обычными бойцами (а также между обычными бойцами и обычными бойцами, а ещё между командованием и командованием) достигли точки кипения – и там начался настоящий птичий базар. Знаете, так бывает, когда люди вдалеке всерьёз ругаются, на эмоциях – то слышится со стороны лишь возмущённое чириканье и гвалт. Из лагеря даже сама Ариша лично примчалась – утихомиривать спорщиков.

И вот тут нам бы стоило задуматься – при её появлении все как-то резво успокоились и отступили в свой лагерь. А мы тем временем отправили команды сборщиков – набирать руду и дальше. Ёмкостей для её переноски после отчаянного грабежа у нас стало значительно больше.

А ночью нас самих ограбили… Да! Ужасный был грабёж, но, как говорится, не отнеслись к предупреждениям системы со всей серьёзностью – кушайте и не обляпайтесь…

День двести двадцатый!

Вы продержались 219 дней!

За нарушение правил войны вы оштрафованы на 10000 очков опыта. Поскольку у вас не хватает опыта на оплату штрафа – вам даётся пять дней, чтобы его набрать, иначе уровень будет снижен!

Набрано опыта (-7360)/103308

Напоминание: за попытку отпустить врага – будут налагаться штрафы! Что в этой фразе для вас, тупиц, было непонятно?

Стоит ли говорить, что это был день сплошной скорби и боли? Наверно, всё-таки нет, не стоит… Я-то не слишком переживал: ну откатит меня с сорок второго на сорок первый уровень – так его можно и при перерождении потерять. Однако были и бедолаги, кто всеми правдами и неправдами старался свой уровень уберечь. Это были те бойцы, кто и так уже был на несгораемой цифре – на двадцатом или сороковом. Им система тоже грозила уровень опустить, невзирая ни на что. Вот на них опыт наскребали всем миром – вот только мой, к сожалению, весь был в хранилище в Мысе. Так что я мог только посочувствовать несчастным.

Зато, судя по возмущению в лагере Обители – оштрафовали не только нас, но и их. Так что своих мы попросили громко не возмущаться, чтобы врагу было ещё больнее и обиднее. Ребята старались – надо отдать им должное! – но боль и горе в тот день сквозили во всех наших делах и начинаниях. Наступило временное траурное перемирие: мы оплакивали свой потерянный опыт, а обителевцы – свой. К обеду наши противники всё-таки нашли в себе силы выйти на сбор руды, но к нам не пошли, а принялись собирать её ближе к своему лагерю.

Однако стоило нам провокационно послать сборщиков ближе к центру долины, как в их сторону выдвинулся отряд лучников со стороны врага – и наши работники храбро отступили для занятия более выгодной позиции. И уже там с грозным и устрашающим видом набивали свои корзины. Лучники тоже сделали вид, что просто высматривали дичь – но дичь почему-то упорно игнорировала долину, где почти ничего не растёт.

Ближе к вечеру был замечен отряд, присматривающийся к восточному склону. С нашей стороны мы отрядили ополченца с самострелом, который принялся залихватски стрелять в воображаемую мишень. Вражеский отряд оценил его странное развлечение – и решил переключить своё внимание с восточного склона на что-нибудь более интересное.

Однако всем было понятно, что долго так продолжаться не может. К сожалению, хозяином месторождения по условиям войны мог остаться только один. Рано или поздно враг должен был предпринять серьёзную попытку. Да и нам вроде как сидеть без дела не полагалось… И самое неприятное, что мы все теперь не могли уйти отсюда без боя – иначе система снова наложила бы штраф. А поскольку штрафы она начисляет по технике художественной иезуистики, то всем может снова стать очень больно из-за потерянных СО и очков опыта…

Да что уж там… После того как ударники, Котов и я обсудили вопрос между собой, стало понятно, что мы даже не сможем отправить в тот же Шикари собранную руду. Долгую отлучку теперь могут засчитать как попытку «отпустить врага». Срочно надо было что-то предпринять, старательно избегая генерального сражения. А для таких целей лучше всего подходила глубокая ночь! И предстоящая ночь была ничем не хуже любой другой…