– Мой путь определен, папа. Ты сам мне его показал.
– Собираешься убегать всю жизнь?
– Завтра поеду к себе, надо забрать кое-что из вещей.
– Все, что я прошу, сынок, – это чтобы ты был счастлив и дожил до старости.
136
Натан оставил отцовский грузовичок в конце тропинки, над обрывом, погасил фары и прошел семьсот последних метров при свете луны. На песке были следы. Четырех разных людей. Заканчивались перед его домом и обратно не шли. Значит, гости все еще там. Не воры, потому что взять у него было нечего. Поджидают его за дверью, которую он никогда не запирал. Натан неподвижно застыл на пороге. Не издавать никакого звука. Дать глазам привыкнуть к полнейшей темноте. Мысленно представить себе комнату, в которую собираешься ворваться. Через несколько минут, наполненных шумом океана, он глубоко вдохнул, поднял ногу, медленно выдохнул в позиции розового фламинго и выбросил пятку вперед, ударив по двери и снеся ею того, кто за ней прятался. Одновременно Натан крутнулся на пороге и нанес удар влево, на тот случай, если «комитет по встрече» поджидал его и с той стороны. Его локоть наткнулся на препятствие, которое уступило с придушенным мычанием. Он прыгнул в темноту и кувыркнулся туда, где спрятался бы сам, окажись на месте противников, – в противоположный угол комнаты, менее других освещенный лунным светом. Его глаза, привыкшие к темноте, различили направленный на него пистолет. Он отбил вооруженную руку и, выпрямившись, нанес апперкот, вдребезги раздробивший подбородок.
Внезапно вспыхнул свет. Расширенные зрачки Натана ослепли на несколько секунд. Когда зрение вернулось к нему, он узнал Теда Уолдона, стоящего посреди гостиной с кольтом сорок пятого калибра в руке и с усмешкой на губах.
– Так это т…
Уолдон не успел закончить фразу – за утратой зубов, губ, челюстей. Удар ноги, снесший ему пол-лица, начался на «так это» и попал в цель на «т». Натан так и не узнал, что альбинос хотел сказать, хоть тот и остался жив. Эта позаимствованная из кинофильмов мания радоваться победе прежде, чем противник будет нейтрализован, не раз спасала Натану жизнь, в том числе и сегодня. Пол вокруг него был устлан телами, находившимися в довольно жалком состоянии. У Уинни Великана больше не было носа, а лицо стало таким же плоским, как дверная створка, которую он поцеловал. Чак Гиена выплюнул зубы и проглотил язык. У Фрэнка Меченого в ноздрях застрял подбородок. Что касается самого Уолдона, то на весь остаток убогой жизни его ожидало кормление через соломинку. Но при некоторой удаче и с большими усилиями эстетической хирургии квартет из Фэрбэнкса еще мог бы выкарабкаться, по крайней мере, если бы Натан вовремя вызвал «скорую».
Он проверил по углам, не затаился ли еще кто, и выпил стакан воды. Тишину нарушал лишь разбушевавшийся океан. Натан сбросил покалеченную шайку в подвал и запер на ключ. Потом, утомленный перелетом и своим энергичным возвращением, решил соснуть. Из парадоксальной фазы сна его вырвал мелодичный звонок. По электронной почте пришло сообщение.
В почтовом ящике его портативного компьютера теснились три е-мэйла от Нортона. Преемник Максвелла терял терпение. В выражениях, от послания к посланию все менее отточенных, он понукал Лава поскорее дать ему детальный отчет о ходе расследования. Натан на скорую руку накатал рапорт, приукрасив его подробностями и объявив устроителем бойни в лаборатории Владимира Коченка, как и было условлено с Драготти:
…Виновность этого русского подтвердилась во время моего визита в Ватикан. Кардинал Драготти располагает письмом отца Альмеды, в котором тот признается, что по собственной воле участвовал в инсценировке воскрешения Этьена Шомона, которую агент Боуман осуществил в лаборатории Фэрбэнкса. Видеозапись этой мистификации должна была побудить Владимира Коченка к действию. Боуман целый год пытался доказать виновность русского в смерти французского исследователя. Он в самом деле был убежден, что именно люди Коченка напали на лагерь Шомона во время его последней экспедиции на Аляску и уничтожили снаряжение, без которого там невозможно выжить. Идеальное убийство. Коченок таким образом избавлялся от мужа Карлы Шомон, которую страстно желал. Узнав в декабре, что Этьена вернули к жизни и что тот может заговорить, он организовал его окончательное устранение, заодно перебив и научную группу, занимавшуюся этим опытом. При этом он постарался выдать массовое убийство за действия грабителя или фанатика. Фетва, объявленная Тетсуо Манга Дзо, послужила ему прикрытием, а также принесла шестьсот тысяч долларов. Кардинал Драготти согласен раскрыть тайну исповеди и готов предоставить в распоряжение правосудия письмо отца Альмеды, равно как и кассету Боумана. Проект «Лазарь» закрыт. Больше не пытайтесь со мной связаться.
Не отправляя отчет, напечатал второй, гораздо более близкий к действительности, где привел точные факты. Пересказал свой долгий разговор с Драготти, указал местоположение сейфа и поведал о тяжкой тайне, хранимой братством.
Его указательный палец колебался, зависнув над клавишей компьютера. Какое из двух посланий отправить? Шестое чувство подсказывало, чтобы он придерживался своей договоренности с кардиналом. Так что в электронный почтовый ящик ФБР ушел первый вариант. Заодно он послал копию Драготти, чтобы их версии событий не расходились.
Натан уже собирался выйти из сети, когда заметил еще одно непрочитанное послание. От Кейт. Отправленное 17 января без четверти двенадцать, то есть всего за несколько минут до смерти молодой женщины в Риме и уничтожения ее ноутбука.
137
Натан, отправляю вам эту записку через вэб как бутылку с письмом, поскольку мне не удалось поговорить с вами сегодня утром. Брэд дрыхнет, словно младенец, у меня под боком, а вы в полном отрубе лежите в соседнем номере. Так что я решила включить свой ноутбук и написать вам. Вы взорвали мою жизнь ко всем чертям, Натан. И правильно сделали. Благодаря вам я осознала, что барахталась в иллюзии, что была лишь продуктом разных культур, которые скрывали мою истинную природу. Сами видите, что не только зло влияет на мир, как вы постоянно твердите. Типы вроде вас благотворно действуют на окружающих. Ну да, вы расширили мое сознание! Впервые я задала себе вопрос: «Какова истинная природа человеческого существа?», а не «Какова истинная природа эскимоса или американца?» Однажды я найду ответ. А пока я уже стала другим человеком. Без вас я все еще была бы завалена своей писаниной и мечтала заменить такого кретина, как Уэйнтрауб. Вы представляете ценность для других, Натан, вот почему вам надо поскорее залечить эту рану на черепе. В противоположность тому, что вы могли бы вообразить своим умишком, я вас необычайно ценю. И не по профессиональным причинам. Я ошибалась на ваш счет и сожалею об этом. Я выросла среди льдов и снегов и никогда не была избалована человеческим теплом. Прежде (хочу воспользоваться торжественностью момента, чтобы раскрыть вам, как обещано, мой пресловутый интимный секрет) я не любила мужчин. Я даже завела связь с одной женщиной – столь же тайную, сколь и пылкую. Надо признаться, что мужской пол, особенно там, где я живу, не слишком-то достоин уважения. Благодаря этому новому делу я по крайней мере кое-что узнала о вашем племени. Насчет вечной жизни, которую сулил проект «Лазарь», я, быть может, выяснила не так уж много, но вот насчет мужчин – да. Вы мне показали, что не все мужики самодовольные самцы, мачо, фаллократы, грубые, примитивные, бесхарактерные, алкоголики и крикуны. Но воспользовался этим Брэд, поскольку вы по-настоящему не были свободны. Мы трахаемся как безумные, хотя временами я предпочла бы, чтобы это были вы. Теперь я его люблю и именно поэтому чувствую себя более свободной, чтобы излить душу, хотя высказать все это вам в лицо мне было бы трудно. Так что вываливаю все чохом, как бог на душу положит, через Интернет, надеясь, что вы сами сумеете отобрать нужное и что не сразу с этим ознакомитесь.
Я знаю, что вы влюблены в Карлу Шомон, и я вас не упрекаю, поскольку она умна и очень красива. Я бы и сама не устояла. Тем не менее будьте осторожны, Натан. Я попыталась было заговорить на эту тему сегодня утром, но вы были не слишком восприимчивы. Поговорю с вами об этом снова, ближе к вечеру, когда у вас в голове прояснится. Со мной-то, боюсь, из-за перелета этого не случится, так что пишу, пока что-то соображаю.
Как вы могли заметить, проникнув в мой кабинет, я пожирательница досье. Я прочесала все рапорты, касающиеся проекта «Лазарь». Увы, сегодня все разучились читать, вот почему на эту деталь никто не обратил внимания. Но вы, как вы-то на нее не наткнулись?! Перечитайте запись короткого допроса, которому Уэйнтрауб подверг Карлу Шомон после ее приезда в Фэрбэнкс. Присоединяю копию интересующего отрывка из протокола: