Чем вызвал осуждающий выкрик той самой взбалмашной тётки.

— А ты пошто смеёшься, Остап⁈ Как есть вам говорю, что это мутантище, а не человек. Из дурного леса вышел, так что гоните его отседова взашей, а не то…!

И к счастью моему и радости парней передо мной стоящих её высокий голос заткнул мощный и суровый бас, прозвучавший за моей спиной.

— А НУ ТИХО, — и этот бас не прозвучал даже. Он втёк блаженной музыкой. Речным приливом, смывающим всё и вся с берегов загаженных. Заполнив всё пространство вплоть до верхних этажей, он затопил пришедших и тётка поперхнулась и затихла. — Вот так лучше. Анжелла Никитична, что за балаган?

Вполоборота сев, я посмотрел на своего спасителя, коим оказался муж здоровенный со шрамами на немолодом лице и с волосами чёрными, как смоль. Его плечистая фигура в клетчатой рубашке с трудом умещалась в отведённом за барной стойкой пространстве и суща его заспинная хоть и была спелёнута по самые уши бинтами и даже цепями, но всё таки некоторые жгутики за пределы ограничителей пускала. Ими он с полки стакан взял, передал себе в руки и принялся спокойно так тряпочкой натирать, смотря хмуро и ожидающе.

— Да я ну… Да я ну это. Смотрю. Из леса идёт. Вот я и того. Подумала. — залепетала Анжелла под взглядом его вся разом как-то скукоживаясь.

— Угуум. Подумала. — хмыкнул он в ответ, обводя взглядом всех присутствующих и каждый из вошедших затухал, как огонёчек. — Ну хорошо, что подумала. Можете идти.

— Так нет же…

— Так как же?

— А с ним то что делать?

Поднялся робкий лепет, который тут же был зарублен им же на корню. Поставив чисто вытертый стакан на стол, хозяин трактира спокойно ответил.

— Мутанты безымянны и за постой платить не могут. А он заплатил. К тем, кто платит, я вопросов не имею. Так что можете идти, — и пока толпа не рассосалась и полностью не вышла, он провожал каждого спокойным и тяжёлым взглядом, который по весу был ничуть не легче моей гири. И когда все ушли, он всё же перевёл свой взгляд по направлению дымка и попросил. — Сударь, вы не могли бы…

— Конечно. — спохватился я, вновь беря гирю на плечо, чем вызвал некоторое удивление здоровяка. — Вы уж простите, что всех товарищей ваших перепугал. И что паркет вам испоганил. Готов покрыть ущерб.

— Это лишнее, — махнул лапищей трактирщик, переходя на тон более мягкий и деловой. — Моя вина, что не вышел к вам сразу. Прошу простить за наших граждан. Места тут дикие и порой случаются… некоторые недоразумения. Вы к нам надолго?

И чем-то этот крепкий мужик начинал мне нравится. То ли видом своим, то ли манерой общения, то ли от того, что спас меня от расправы. А может тем, что аура у него была какая-то душевная, даже не смотря на сущу спелёнутую, которая под повязками будто мордой пыталась водить и меня учуять.

— Если честно, то сам не знаю. Сперва на денёк, а там как пойдёт. — ответил я прямолинейно и получил понимающий кивок.

— Тогда двадцать седьмой номер к вашим услугам. Если нужна будет помощь или новая одежда, то можно ко мне обратиться.

— Безмерно вас благодарю. Да, одежда пригодится. — протянул я трактирщику ладонь для рукопожатия. — И если что, я правда не мутант. Меня зовут Семён Лопатин.

— Я знаю. — с улыбкой пожал он мне руку, показывая на терминал, где всё ещё горело моё ФИО. — А моё имя Яков. Яков Кравец.

Ну что же…