– Так, немножко.
– Не вали все в одну кучу, Кристиан.
– Думаешь, этот твой парень так силен?
– Будущее покажет.
– Не чувствую в тебе убежденности.
– Думаю, мы зря теряем здесь время.
– Когда вылетаешь в Вашингтон?
– Завтра.
Она включила радио. «Франс-инфо». Европа трещала по швам, Союз наций, образованный ради обеспечения мира, уже вызывал недоверие и превращался в повод для ссор. Сильви поискала музыку, наткнулась на «American Idiot» группы «Гриндэй», решила, что это неплохо. Натан явился час спустя, как ни в чем не бывало.
– Чем порадуешь? – спросила Сильви холодно.
– Аннабель – не дочь Доманжей.
22
– Мам, а Пифагор – это кто?
Карла отвлеклась от своего рассказа, чтобы ответить на вопрос Леа. Согласно правилу, установленному матерью, девочка задала его по-французски. По понедельникам и вторникам они говорили между собой на языке Мольера. По средам и четвергам на языке Шекспира. По пятницам, субботам и воскресеньям воздавали честь языку Данте. Леа предстояло стать трехъязычной, как и ее мать.
– Пифагор – древнегреческий философ и математик, живший в шестом веке до Рождества Христова.
Раньше Карла не смогла бы ответить на этот вопрос. Но с тех пор как у нее появился вынужденный досуг, она занялась самообразованием, накапливая сведения обо всем, благодаря энциклопедии, которую взяла с собой.
– Учишь его теорему?
– А квадрат плюс В квадрат равно С квадрат, – гордо отчеканила Леа.