— Несколько месяцев назад.
Он изучал карту, обдумывая имеющиеся у него варианты. Ему очень хотелось бы, чтобы был другой путь, но он понимал, что его нет. Ему нужно было попасть в необозначенный ход в катакомбах, и для помощи требовался хороший наладчик. Лидия была одной из лучших.
Он почувствовал на себе ее взгляд. У него было подозрение, что она точно знает, о чем он думает.
— Нравится тебе или нет, эта работа требует команды из охотника и наладчика. И ты это знаешь, — сказала она.
И была права.
— Сделаем это сегодня, — сказал он.
Она посмотрела на Мохнатика, жующего кренделек на кухонном столе.
— Не волнуйся, мы возьмем с собой подмогу.
— Ты о чем?
— О Мохнатике. — Она сняла пушка со стола и погладила его по спутанной шерстке. — Его ночное зрение и обоняние значительно превосходят человеческие. — Она замялась. — Я считаю его своим счастливым талисманом.
Лидия стояла в темном офисе приюта и смотрела в окно на тихую ночную улицу. Было два часа ночи. «Поперечная волна» закрылась в полночь. Двери и замки были заперты. Поблизости не было подростков. За последние два часа никто не приходил и не уходил из приюта. Либо незаконные раскопки вообще не велись по ночам, либо их не было именно сегодня ночью.
Единственным свидетельством, что район не был абсолютно пустым, была пара пьяниц в подворотне, которых Лидия заметила, когда они с Эмметом шли по переулку. Единственным освещением поблизости была слабая вывеска бара за полквартала до приюта.
— Все в порядке? — спросил Эммет из тени у металлического стола.
Она быстро повернулась, раздраженная вопросом:
— Я в порядке, — резко ответила она. — Просто изучаю это место. Пытаюсь уловить волны ловушки иллюзий, которые ощутила, когда мы здесь были в прошлый раз.
— Конечно. — Из окна поступало недостаточно света, чтобы увидеть выражение лица Эммета. Его голос был очень ровным. Эммет развернулся и направился по коридору к кабинету Боба Мэттьюза.
Лидия последовала за ним, борясь с волной паники, которая накатывала на нее изнутри.
Но она молчала. Даже озвучивание этой мольбы стало бы признанием перед ней самой и Эмметом, что она нервничает из-за того, что ждало их впереди. С того самого момента, когда она оправилась от «потерянного уикенда», она отчаянно хотела вернуться обратно под землю. Теперь, когда этот момент наступил, она могла думать лишь о том, что не должна напортачить.