– Вау. Самолет. То-то, я смотрю, экипировка у вас чересчур уж грамотная. Что, Шах опять хочет потребовать у нас вассальной клятвы? Так не тех прислал. Я сейчас уйду, а вы тут и суток не протянете.

Дрей тряхнул головой. Слишком много информации, которая ему сейчас не нужна совершенно. Хотя по поводу суток было верно.

– Я даже не буду спрашивать, какой такой Шах, – ответил он. – Мы не от него. Ничего похожего. У нас здесь своя цель.

Дрей вытащил смятый листок карты – просто карандашный набросок на старом листке бумаги. Ткнул пальцем:

– Нам надо сюда.

– Владения Куклы, – едва глянув, сразу определил Михаил. – Только там нет ничего. Ее фабрики глубже в зоне. А это почти на границе, там и нет ничего. Когда тут драка последняя была, мои разведчики дотуда добирались. Там просто лес.

– Вот туда нам и надо. Кто такая Кукла?

– Ну как… – попытался объяснить Михаил. – Нас здесь всего-то четверо осталось. Кому-то надоело – он прихватил с собой дронов и ушел к людям. Кого-то убили. Перед последней дракой было семеро, двоих убили – та еще война была: от дронов только ошметки летели. Один сбежал. Я его отпустил – у него и дронов почти не осталось к тому времени, – пожалел. Он тоже к людям ушел. Теперь нас четверо, и мы контролируем весь сектор. Я. Кукла. Тоггл. Барабас. Я держусь, потому что мирный и не задираюсь. А еще я – единственный, кто умеет ремонтировать дронов. Собственно, в моей зоне и нет фабрик – только моя мастерская. И запчасти. Кукла держится, потому что стерва. Если на нее Тоггл прет, то она перед Барабасом ноги раздвигает. Это у них называется временное перемирие. Минут на пять.

Михаил подмигнул Илоне, ожидая ее реакции. Но девушка не среагировала. Не то что не покраснела, но даже не шевельнулась, все так же слушая и следя за дронами, роящимися вокруг.

– Ну и наоборот. Тоггл тоже охоч до перемирий. У него два завода, тяжелые дроны – считай, что танки, – и мобильные летучие разведчики. Они тут везде – их и диких много. Но самый сильный, конечно, Барабас. Три завода. Дроны-пулеметы, системы залпового огня, мобильные минные поля. А самое главное, к нему и не прикопаешься – он еще несколько тактических зарядов у себя держит. Когда совсем припрет – ракетой по врагу, и все. Так и было, когда нас восьмеро оставалось. После этого сразу стало семеро. И фонит там до сих пор.

– А ты как вопрос решаешь? – поинтересовался Джодо. – Тоже… перемирия с Куклой устраиваешь?

Михаил брезгливо поморщился:

– Да не. Она, конечно, красу навела, но только это все не то. Не знаю. Как совсем надоест, может, тоже к людям пойду. Но с другой стороны, кому я нужен? Тут я все знаю и все меня знают. Знают, что ко мне и лезть бессмысленно. Моя мастерская без меня никому не нужна. А так они иногда даже просят какого-нибудь дрона починить. Из ценных... Так что вы забыли в зоне Куклы? Она к себе не пустит, сразу говорю. У них даже перемирия на границе проходят, и никак иначе. А дроны у нее стервозные, ей под стать, и периметр блюдут четко.

– Поможешь? – поставил вопрос ребром Дрей. Он даже сам не понимал, почему решил вот так, сразу, нажать на Михаила. Наверное, ему просто показалось, что тот уже спекся здесь в одиночестве. Иначе он не сидел бы беззаботно в компании незнакомых ему вооруженных людей, пусть и окруженный своими дронами. Самоубийц, конечно, мало, но они все же встречаются. А убить местного полубога они бы успели, хотя после этого их бы растерзали.

– Может, и помогу. – Михаил откинулся на снег, как на спинку стула. – А что там, в этом месте?

– Завод там. Хороший. И хорошим людям нужно, чтобы он вновь заработал.