Книги

Портреты замечательных людей. Книга первая

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я понимаю ваши чувства, но смотрите, что у нас выходит. Крым за свою историю принадлежал самым разным государствам. Чьим он будет, скажем, через двадцать лет? Одному Богу известно. Но сегодня Крым стал яблоком раздора между двумя братскими народами.

– Нет вражды между народами, есть один русский народ. Идёт гражданская война. В Донбассе враждующие стороны говорят на одном языке – на русском. Сейчас происходит, собственно, распад империи. В 2014 году этот процесс можно было остановить и повернуть вспять. Этого не произошло. Поэтому распад будет продолжаться. Точка в этом деле далеко не зафиксирована. Русские воюют против русских. И закончить войну сейчас можно только одним способом: полной победой одной из сторон. Окончательной и бесповоротной.

– А «хотят ли русские войны», спрошу я у вас словами известной песни.

– Нет. Никто не хочет войны.

– Зачем же вы тогда все время говорите о войне?

– А как вы предлагаете?

– Я думаю, что у нас общие враги. Нам надо избавиться от нищеты, создать достойную жизнь людям. Вот за это надо воевать, и тогда мы победим.

– Замечательное предложение, но в нынешней реальной жизни это невозможно. Без национализации нам не сделать никогда страну такой, чтобы на неё смотрели с завистью и хотели присоединиться. А если попытаться провести национализацию, то нас атакуют со всех сторон, и Украина будет в первых рядах.

– Замкнутый круг получается? Да ещё на всём лежит какой-то отблеск апокалиптический?

– Да. Да. Да. Именно так. И мы сейчас как минимум наблюдаем предвестие того, что должно произойти. Я понимаю, что меня несёт этим потоком, остановить этот поток я не могу и наблюдаю за процессом, находясь внутри. Это позволяет мне немножко соблюдать спокойствие.

– Но Апокалипсис – это мировой сценарий, и прописан он не для одной России.

– Естественно. Естественно. Я уже вам говорил, что я верю в судьбу, верю в Бога, может, не так крепко, как хотелось бы, но тем не менее. И вот если меня в 2014 году не убили ни с той, ни с другой стороны, значит, я ещё для чего-то нужен. Поживём – увидим.

– А могли убить и с нашей стороны?

– Почти никого из командиров ополчения не убили украинские диверсанты. Арсена Павлова (Моторолу), может быть, и украинские спецслужбы убили, но без своих там точно не обошлось, потому что минировали лифт ровно на следующий день после того, как кто-то снял охрану МГБ с подъезда дома, где жил Моторола, и там точно без своих не обошлось.

Алексея Мозгового убили потому, что он представлял опасность для Плотницкого, для главы республики.

– Какую опасность?

– Он был честным человеком, пользовался авторитетом и популярностью, был одним из лидеров в Луганске с самого начала. И в глазах людей он был альтернативой Плотницкому, причем мог дать последнему сто очков вперёд во всех отношениях.

– Да, тяжёлый у нас состоялся разговор, но, наверное, не тяжелей, чем наша жизнь. Спасибо вам большое за беседу.

2021 год

По следам Истории

Что написано пером, не вырубишь топором. Вот и пословица пригодилась… Почти сразу после выборов президента Беларуси, которые прошли в августе 2020 года, в «Литературной газете» (№ 36) появился мой материал «Телеграмма Батьке». Приведу выдержки из него: «…Три дня отборные части оппозиции выходили на свои “мирные” акции исключительно по ночам, вооружившись булыжниками и железной арматурой, но осуществить блицкриг не удалось. Войска Белорусского фронта под командованием Лукашенко обратили вражеские планы в пыль… Александр Лукашенко – это Илья Муромец нашего времени. И не случайно, что возник на границе Польши и Литвы. Они во все века были враждебны. Сегодня у себя пригрели Тихановскую, как несколько веков назад беглого Отрепьева, которого потом, под видом Лжедмитрия, посадили на Московский трон».