— Пилигрим! Чем я могу тебе помочь, — наклоняюсь к нему, пытаясь привести его в чувства.
— Энжи? — его лицо чуть прояснилось, но все равно ему больно. — Энжи, девочка, ты вернулась! Как я тебе рад!
— Говорите, что нужно сделать.
— Достань из аптечки, что в ангаре, склянку с мазью, ты сама увидишь.
Он теряет сознание, все мои усилия бесполезны. Я бегу в ангар, на пороге останавливаюсь, меня вдруг пронзает мысль, они могут вернуться, дверь открыта. Ищу кнопку закрывающую дверь. С трудом нахожу пульт, он на высоте почти двух метров и похож на отпечаток ладони. Только с третьего раза удается допрыгнуть, дверь, словно нехотя, со скрипом закрывается. Бегу искать аптечку.
Склянка оказалась просто гигантских размеров, как и все в этом доме. С трудом дотащила ее до Пилигрима.
Трясу его и снова пытаюсь привести в сознание, чисто интуитивно поняла, что, наверное, надо дать воды. Он очнулся и с жадностью пьет жидкость.
— Девочка, смажь мне раны мазью и укрой меня. Мне холодно.
Мажу ему раны, сверху распыляю клейкую повязку, как только обработала последнюю рану, закрываю его остатками изрезанного одеяла, возмущаясь, в одеяле то, что было искать?
Я так устала от переживаний последних дней, что сама не заметила, как уснула здесь же, рядом с Пилигримом, подсунув под голову рюкзак.
В последний момент проскочила мысль: Как там Вей?
Но об этом я подумаю завтра…
Проснулась я поздно, в маленькие оконца щели уже светило тусклое солнце севера. Оглядываю спальню, Пилигрима рядом нет, только слышу как вдалеке, в кухонном отсеке бренчит посуда.
Встаю и иду на шум, в кухне жарко, горит очаг, над плитой клубится пар, за ним проглядываются очертания высокого мужчины.
— Ну, здравствуй, Энжи, ты уже встала, — его голос раскатистый, словно эхо в пещере.
— Доброе утро, — слышу смех, больше похожий на кудахтанье.
— Скорее, день, детка, долго же ты спала, — с этими словами Пилигрим закрывает огромный чан большой крышкой, поток пара резко уменьшился и исчез где-то под потолком. — А теперь рассказывай, зачем пожаловала обратно.
Пилигрим выдвинул одну огромную табуретку из-под стола, кивнув мне, приглашая сесть.
— Я бы сначала позавтракала.