– Это броник Окунька, – озадаченно сказал он. – Я сам эти броники ребятам выдавал и метил их, чтобы не перепутали. Вот бирка пришита.

Толя покрутил бронежилет.

– Пуля пробила пластину на спине и срикошетила о грудной пластины обратно в тело. Ох, крови-то сколько! Откуда он?

Брюхатая дураВерка кинулась и повисла на плечах своего живого и здоровенького Пашеньки. Тот освободился от её рук и запихнул Верку куда-то себе под мышку, обняв одной рукой. Она мешала ему говорить – вот тупая баба!

– На базаре у старьёвщиков нашёл, – мрачным голосом начал Паша. – Они знают нашу метку. Сами и предупредили.

– А как он к старьёвщикам попал?

– Мы нашли того наркомана, который броник старьёвщикам притащил, а потом, – Пашка замялся: – долго его допрашивали. На обратном пути он и место показал. Труп Окунька недалеко от своротка к лесхозу нашли. Оружия при нём не было, а броник пробитый и испачканный с него убийцы снимать не стали. Там на дороге ещё следы боя остались. Масляные пятна на асфальте, кровь, а также гильзы. Немного, но были. Следы засады там есть. Причём очень на военных похоже. Бандиты так серьёзно не готовятся.

Давящая боль из-за грудины разбежалась сразу по всему телу панночки. Виолетту бросило одновременно и в жар, и в холод. Окружающий мир закрутился бешеной каруселью, но она смогла удержаться на ногах. Она сильная и не имеет права дать слабину перед своими людьми. Пусть они по большей части мрази и скоты, но Виолетта не может ударить перед ними в грязь лицом. Пусть знают, кому они служат.

– Значит, это неместные. Чужие какие-то.

Толя озвучил мысль, от которой так старательно прятался разум панночки:

– Теперь понятно, почему они пропали. Кощей на залётных напоролся. Скорее всего, они пытались скрыться, но в засаду попали. Залётные такое афишировать не будут, а постараются следы замести.

«Зачем этот хорёк такое сказал? Как он смел? Пусть в прямую кишку засунет своё мнение!» – панически кричало сознание Виолетты, а с другой стороны, она понимала, что Мысли прав. Кощей погиб!!! Этот выродок Кощей оставил её с ребёнком одних. Как он мог? Теперь Виолетта ненавидела Кощея.

Люди ещё только пытались осознать произошедшее, но в немую сцену ворвался ещё один визитёр. В по-прежнему открытые ворота влетел пикап с пулемётом в кузове. Резина жалобно завизжала на выложенном каменной брусчаткой покрытии двора, джип клюнул тяжёлым отбойником на морде вниз, от резкого торможения. Из рейдовой машины выскочил один из бойцов Германа.

– Боров у вас сегодня был?! – заорал он на ходу, уткнувшись взглядом в стоящих людей.

– Утром был, но уехал, – спокойно ответил Толя.

– Куда?

– Не знаю.

– Млять! Опять загулял скотина. Герман его срочно разыскивает.

Германовский боец подошёл уже практически вплотную и посмотрел на одежду покойников, а также на пробитый окровавленный бронежилет, затем уже вежливым извиняющимся тоном пояснил:

– Олега Всеволодовича хозяин разыскивают.