ГЛАВА ПЕРВАЯ

Боевой двуручный молот Сигмара со свистом рассекал воздух, и с каждым его взмахом погибал новый зеленокожий монстр, чья голова превращалась в кровавое месиво. Гоблины не отступали, волна за волной прорываясь вперед, и превращались в изуродованные трупы, падая под ударами священного оружия дварфов.

Дварфы прозвали его Гхал-мараз – Череполом, и нынче он оправдывал свое имя. Раз за разом опускалось тяжелое оружие, сокрушая омерзительных тварей.

Этому дню предстояло стать решающим событием в ходе истории; в этот день в ее анналы были вписаны имена, ставшие легендой: в этот день Сигмар, вождь унберогенов, предводитель восьми объединенных человеческих племен, получил прозвище Победивший Гоблинов и стал именоваться Сигмар Молотодержец. В этот день были заложены основы Империи. И в этот день гоблины, орки и их приспешники были изгнаны из мира людей.

Дварфы и гоблины враждовали с давних пор. Они долго и яростно боролись за обладание землями между Морем Когтей и горами Края Мира; создавалось впечатление, что зеленокожие одолеют дварфов просто потому, что их во много раз больше. Миновало несколько кровопролитных столетий, и дварфов действительно начали оттеснять в их родные горы; они отступили, оставив в ущелье Черного Огня несколько сотен добровольцев, которые должны были прикрывать отход армии. Это была последняя надежна дварфов, а для оставленного арьергарда надежды не было никакой; им предстояло умереть, отдать жизнь, чтобы жили другие.

Однако герои не погибли; погибла армия гоблинов, оказавшись зажатой между дварфами и их новыми союзниками, молодой и быстро развивающейся расой людей.

Именно Сигмар привел свои войска к победе; он пробивался сквозь сомкнутые ряды гоблинов, а его мощный молот собирал с них кровавую дань…

От яркого света он зажмурился. Солнце стояло в зените, сияя на безоблачном небе. Наверное, зимой Кислев был самым холодным местом в мире, зато летом самым жарким.

Он несколько раз глубоко вздохнул, набирая в легкие свежий воздух и стараясь прочистить ноздри от мерзкой вони, которая заполняла подземные коридоры. На его коже и одежде все еще оставались пятна зеленой крови, которую будет нелегко отчистить.

Конрад вспомнил, когда так перепачкался в последний раз. Да, в тот день, когда была уничтожена его деревня; когда, спасая свою жизнь, он нацепил на себя шкуру убитого зверочеловека и затерялся среди монстров.

Он сплюнул, прочищая рот от вкуса смерти и стараясь не думать о том, что осталось в прошлом, – задача довольно непростая.

Вскоре он обнаружил огромную линзу, которая когда-то освещала подземный храм дварфов. Круглая, ярдов пять в диаметре и ограненная, как драгоценный камень, она была вставлена в скалу немного под углом. Анвила взорвала камни, которые в течение многих веков закрывали этот огромный кусок стекла, и сейчас он во многих местах был покрыт трещинами и царапинами.

От линзы было отбито несколько кусков, видимо, поэтому изображение всадника получилось искаженным. Рыцарь отразился в одной из граней линзы, и это отражение передалось под землю, принимающей линзе.

Подойдя к краю пропасти, Конрад оглядел раскинувшийся под ним ландшафт, несколько скрытый выступами скал. Бронзового рыцаря нигде не было.

Конрад начал спускаться по склону. Подойдя к знакомой расщелине, он заглянул в темноту.

Ему очень хотелось вернуться, чтобы помочь Анвиле, но он понимал и другое: он оставил их, чтобы найти бронзового рыцаря, теперь это его главная задача.

Стараясь придерживаться того же маршрута, которым пришел сюда, Конрад пустился в путь. Идти вниз оказалось не легче, даже труднее. Тогда он не боялся за себя, думая только о Вольфе и его спасении, о времени, которого было очень мало. Теперь же он постоянно думал о том, как далеко ему придется падать, если он сорвется…