Итак, он коварным ударом перевел мяч на мою сторону. Я попробовал отбиться.

— Мистер Торрингтон, все не так просто. Это вам не шину сменить или… — подбирая образное выражение, я огляделся по сторонам и тут же нашел, — …или снять мерки на новый костюм. Вероятно, имей я под рукой вещи Эбби или попади в ее комнату…

Будто давно ожидая этого момента, Стив поднял черный пакет и положил на стол.

— Здесь вещи, которыми Эбби дорожила больше всего, — объявил он, а во взгляде мелькнула тень самодовольства.

Да уж, удивляться вряд ли стоило: это ведь солиситор, то есть адвокат. Педантичный и скрупулезный ум, знающий все прецеденты и основные правила развития той или иной ситуации. На встречу со мной он пришел великолепно подготовленным.

Я кивнул, одновременно восхищаясь им и признавая свою капитуляцию. Стив аккуратно выложил содержимое пакета.

Вещей оказалось довольно много; интересно, в комнате девочки что-нибудь осталось? Книги, диски, резинки для волос, футболки, заколка, украшенная эмалью с кельтским узором, плюшевые медвежата и куклы, стилизованные кроссовки, несколько постеров со знаменитостями мужского пола, которых я не опознал: там, где герметик не отошел, края оторвали с «мясом». Глаза разбегались от такого количества «сокровищ», принадлежавших нелепо погибшей девочке! Правильно настроившись, я, пожалуй, смог бы выбрать самые дорогие ее сердцу, то есть те, в которых сильнее всего чувствовалась связь с маленькой хозяйкой. Однако настрой — состояние неустойчивое, а в присутствии посторонних мне очень непросто взять себя в руки.

В итоге я выбрал чуть ли не наугад — викторианскую куклу с фарфоровой головой и тряпичным телом. Это вам не Барби: далеко не совершенную фигурку скрывало пришитое к ней платье. Как и большинство старых кукол, эта оставляла в душе тревогу и агрессивную опустошенность. К тому же она стояла «на пороге гибели»: тело крепилось к голове всего несколькими стежками, которые почти разошлись. В общем, одно неосторожное движение — и я ее обезглавлю.

Игрушка казалась самым надежным вариантом: в детстве эмоции отличаются особой силой и чистотой. Впрочем, Эбби Торрингтон так и не довелось повзрослеть.

Закрыв глаза, я прислушался к кукле. Лишь это описание соответствовало моим действиям, хотя я вовсе не ожидал, что викторианская красавица со мной заговорит. Наверное, их можно отнести к синестезии: вместо духовного ока у меня духовный слух. Обычно приходится ждать, но если абстрагироваться от внешних раздражителей и сосредоточиться на предмете, в сознании возникает мелодия, порой чисто условная, в одну-две ноты.

На этот раз все произошло куда быстрее, практически моментально. Наверное, от неожиданности я поперхнулся, потому что Стив взглянул на меня с опаской и удивлением, за которыми чудилась тщательно скрытая неприязнь.

Похоже, играя со своей фарфорово-тряпичной подружкой, Эбби испытывала сильные переживания, настолько сильные, что они сохранились в кукле наподобие магнитофонной записи. Возможно, их сила заключалась в простоте, так как «запись» была очень однообразной — я слышал лишь отчаянное, беспросветное несчастье глубиной в бездонный колодец.

С огромным трудом я сдержался, чтобы не запрокинуть голову и не завыть. Не окажись рядом Стивена, я, наверное, именно так бы и сделал, потому что если прятать подобные эмоции, они — хоть чужие, хоть свои — способны вывести из равновесия самым неожиданным способом.

Положить куклу на стол оказалось тоже непросто: она будто прилипла к моим рукам. Едва справившись, заговорить я смог лишь через несколько секунд, поэтому Торрингтон меня опередил:

— Есть что-нибудь?

Я молча кивнул.

— Какой-то след?

— Все не так просто! — Ответ прозвучал куда резче, чем мне хотелось: вероятно, повлияло пагубное действие чужой боли и страданий, до сих пор бередивших душу.

Избытком деликатности я не страдаю, но ненавижу объяснять, что да как, даже очень умным людям, способным понять с полуслова. Тем не менее я рискнул:

— Я ведь читаю не нынешние эмоции, а старые. Не ищу призрак Эбби, а стараюсь представить, какой она была при жизни. Однако вы правы, в кукле кое-что есть. Этих сведений хватит, чтобы узнать вашу дочь, если я ее увижу или хотя бы окажусь неподалеку. Другими словами, начало положено.