— Это он тебе сказал? — раскинул удивленно брови.

— Пап, я не хочу его чернить в твоих глазах, тем более менять твое отношение к нему. Какая бы кошка между вами не пробежала, Богдан всегда останется для тебя старшим сыном.

— Не кошка, а крыса по имени Эдик, — злобно пробубнил.

— Пап, ты просто скажи, я могу рассчитывать на тебя?

— Конечно, — хлебнул остывший чай. — Ты окончательно решила? Алиса, подумай ещё раз. Уйти, всегда уйдешь, а вот вернуться может оказаться так, что возвращаться будет некуда.

— Пап, мы ему мешаем. Он элементарно на телефонные звонки не отвечает, — набираю номер, а там длинные гудки и тишина. — Рог какой-то… — вспоминаю ту же ситуацию с Михаилом, все с этого и начиналось.

— Он не чьи номера не поднимает, — сказал, словно это нормально.

— Я просто хочу уйти. Я устала, — какие бы доводы не приводила отцу, ему всегда будет казаться, что я могу преувеличивать. — Пустые, чужие стены давят на меня.

— Ну, раз решила, собирайте свои вещи и поехали, — подвинул вазочку с конфетами.

— Пап, к тебе мы не поедим, — тихо отвечаю, сразу понимаю, куда он решил нас забрать.

— Поедите, — недовольно посмотрел. — Да, я всю жизнь, как проклятый пахал, чтобы мои внуки с дочерью ютились в какой-нибудь малогабаритной квартирке, а огромный дом пустовал и пылился.

— Пап, я не могу… мы… — Господи, как ему сказать, что мы родные только ему, а всем остальным совершенно чужие.

— Если ты о Миле, она женщина отходчивая и понятливая. Давай, давай собирайтесь, — подгоняет. — Мне ещё на работу нужно, теперь мой заместитель на подхвате у Хмельного, так, что мне некогда расслабляться.

Вышла из кухни, а ноги с трудом несут. Собирать-то толком нечего, покидать с полок шмотки в сумку. Не по себе от того, что предстоит встреча с папиной женой, с которой с самого начала не заладились отношения. А теперь будет смотреть на меня, как … хотя когда меня волновали чужие взгляды или когда на меня смотрели, как нормального человека? Вот в том-то и дело, что она не чужая.

— Ну, что ты там? — папа снизу зовет.

— Иду! — спускаю чемодан вниз.

— Мама, а мы к деду едем, — довольные стоят в дверях.

— Давай, помогу, — папа взял сумку потяжелее и вышел с детьми.

Я оглянулась на пустую квартиру с сожалением. Стены не родные и не были, а вот воспоминания связанные с этим местом, будут ещё долго мучать. Как же так получается, что чужое место, а такое незабываемое и такое теплое. Как так получилось, что мне сейчас больнее, чем когда я уходила от Михаила?

— Ну, вот и всё, — тихо шепнула в пустоту и вышла, глотая слёзы.