— Он не хотел нас убивать, просто ты появилась не в то время и не в том месте.

— Ах, ну да. Теперь, то моя вина, что планы Хмельного пошли коту под хвост тогда, — я не могу успокоиться и понимаю, что я не скажи, он оборачивает против меня. Богдан настолько слеп и глух, за своей обидой он не видит и не слышит ничего или просто ему так удобно. — Маринка звонила, она переживает. Отцу стало плохо.

— Не моя вина, что он работу принимает так близко к сердцу.

— Да как ты не поймешь, не работу! Не работу! А то, что ты назло тягаешься с ним. Ты решил старику доказать, что ты моложе, ты амбициознее, ты сильнее. Решил доказать отцу, то что ученик превосходит учителя? Хмельнов использует тебя, зная, как он тебя любит. Сейчас ты его козырь в рукаве!

— Алис, Орлов сам виноват. За каждое содеянное в этой жизни нужно расплавиться. Не я эту войну развязал. В свое время он у Хмельнова увел жену, увёл чужую жену.

— Как и ты, — пожимаю плечами и просто ухожу в другую комнату.

— Так стоп! — несется сзади. — Я тебя насильно не тащил сюда.

— Думаю, Орлов тоже насильно не тащил Милану под венец. И если бы её шаг тогда был ошибкой, она бы не родила ещё двоих от Орлова, — выталкиваю Богдана из спальни и захлопываю дверь перед носом. Я понимаю, что нельзя сравнивать одну ситуацию с другой, когда разные люди, разные характеры, разные ситуации, разные жизни. Но сейчас стало почему-то наглядным примером.

— Хочешь сказать, что ты совершила ошибку! — орет, не умолкая за дверью. — А то ты не знала, что чужой мужик никогда не станет отцом, как может стать родной. Посмотри на меня тогда. Орлов тридцать три года был мне отцом и всё равно предал. Чего ты ждешь от меня?

— Прости Марин, походу я только ухудшила ситуацию, — сижу у окна с телефоном.

— Это он так орет?

— Слышно?

— Ещё как. Походу я тебя под удар подставила.

— Да брось, ему давно пара было высказать, что есть на самом деле. Как там папа?

— Папа вроде нормально. Включил телевизор, но по-моему он смотрит сквозь него, — наверняка на успокоительных, скорая же была у них.

— Пиши если что, а то это пьянь еще сюда заявится, — и действительно, ещё сюда заявится, а я тут по телефону болтаю.

— Если честно, мне стыдно сейчас за него.

— Мы все повязаны в этом.

— Ты не понимаешь, Богдан для меня был чем-то вроде героя, на которого нужно ровняться.

— Это нормально, он твой старший брат, — усмехаюсь, пытаюсь выровнять ситуацию, чтобы хоть как-то Марину успокоить. — Ты лучше думай о папе, а не о Богдане. Всё будет хорошо.