— Да, но всего на пару минут… В туалет хочется.

— Иди, конечно, — растерялся он и отпустил мою руку.

Я весело ему подмигнула и зашагала в сторону туалета. И лишь зайдя в дамскую комнату, спокойно вздохнула, поправила прическу и произнесла:

— Что, Витька нигде не видно?

— Да он нас и не узнал, — беззаботно сказала Златка, подкрашивая губы.

— Не скажи… Пялил свои глаза по очереди то на меня, то на тебя.

— Я была бы удивлена, если бы он их не пялил. Мы с тобой две яркие шикарные женщины, вспомни хотя бы один день, когда мужчины не пялили на нас глаза.

— Так-то оно так, — не унималась я, — но у меня дурное предчувствие… В общем, уходим отсюда. Давай посидим у меня дома, если хочешь, оставайся ночевать, а завтра выспимся и поедем на работу.

— Тебе и вправду здесь надоело?

— Надоело. Витек покою не дает, да и ко мне такая горилла прицепилась… Короче, хочу домой.

— Ну, если хочешь, так пойдем, о чем разговор, — с сожалением в голосе проговорила Златка и толкнула дверь из дамской комнаты.

То, что предстало перед нами, привело нас в полнейшее замешательство. Возле дамского туалета стоял Витек, а рядом еще парочка неизвестных амбалов. Он двинулся к нам. Мы попятились и уперлись в стенку. Витек подошел почти вплотную.

— Привет, девочки! Вот это встреча! — приобнял он нас.

— А в чем, собственно, дело? — возмущенно сказала Златка, сделав при этом крайне серьезное лицо.

— Да ни в чем, просто я вас, сучки, сразу узнал. Жалко, что Санька сейчас нет, но ничего, вам еще не раз придется его увидеть.

— Вы, наверное, нас с кем-то путаете. — Я попыталась отстранить его, но получила увесистый удар в нос. У меня потемнело в глазах, а из носа тоненькой струйкой потекла кровь. Я достала платок и приложила его к носу.

— Стой спокойно, а то прямо здесь трупом ляжешь.

Об этом меня можно было не предупреждать, после такого удара у меня вообще пропало всякое желание двигаться. Тут из зала вышел Валентин, наверное обеспокоенный моим отсутствием. Увидев меня с платком, прижатым к носу, да еще нависшего надо мной Витька, он ринулся к нему, с силой оттолкнул его и зло проговорил:

— Ты че, Витюха, заболел, что ли, какого черта, твою мать, ты мою женщину трогаешь!

Я взглянула на своего защитника с благодарностью, на пару минут он мне показался самым красивым мужчиной на свете, прямо Бельмондо, только раз в пять побольше, как будто Бельмондо подрос и объелся анаболиков. Спрятавшись за спину своего спасителя, я крепко прижалась к нему и прошептала: