После этого, опять под сигареты я занялся планированием занятий по развитию собственной «системы циркуляции». Но через алкогольный туман прорвалась здравая мысль «улучшенного» сегодня интеллекта — «прилично выпив, нормальные умные люди ложатся спать, а не рисуют в блокноте каракули, смысл которых трезвому, завтрашнему мозгу будет недоступен». Оставалось согласиться с интеллектом. Оставить в покое блокнот. Поставить на зарядку смартфон. И на всякий случай снять пояс, чтобы по пьяному делу не вызвать какой–нибудь острый предмет и не проснуться завтра с этим предметом в обнимку, или что ещё печальнее воткнутым в какую–то жизненно важную часть организма.

Хорошо бы ещё раз принять ванну, некоторые мышцы ещё давали о себе знать, но и пустить в таком состоянии пузыри, заснув в ванне был приличный шанс. А потому эквилибр с душем полагаясь на улучшенную ловкость, и на боковую.

На всякий случай проверил перед тем, как заснуть время по смартфону. Уже два раза Игра проявляла себя в полночь, но слабая надежда растаяла. Лёг и видимо уснул.

Пришёл в себя я как–то рывком, как будто вынырнул из сна или забытья. Так бывает, особенно если перед сном чем–то мучаешь голову. Наверное, и сны при этом о том, что что мучало, или занимало наяву. По крайней мере я где–то читал, что сны — это гротескное отражение реальности. Но я их обычно не помню, но об этом я точно писал в самом начале.

Голова не болела, никаких следов вчерашнего, я мимолётно порадовался этому и подумал, что нужно бы всё–таки составить какой–то план, или хотя бы продумать как заниматься. Прорывы как вчера это хорошо, я машинально глянул на голубую полоску энергии — 135, полная, но плохо прогнозируемо, а потому неудобно. Нарисовал цифру один, обвёл её в кружок и задумался.

Меня сбил смешок, такой короткий и очень ехидный. На всякий случай оглянулся. На журнальном столике, опираясь на немного распахнутые крылья, свесив лапы вниз, причём в позе нога на ногу, сидел мой питомец.

— Ну и что ты теперь будешь делать?

— Нужно как–то развить собственный резерв — начал, неуверенно, от неожиданности отвечать я.

— И каковы шансы? По сколько единиц в день ты собираешься увеличивать резерв?

— И как, спрашивается, ты будешь проламывать барьер?

— Какой барьер? — перебирая вложенные в голову, но не ставшие ещё собственными знания, я пытался понять о чём речь.

— На границе роста параметра, придурок! Каждый раз повышая параметр нужно сломать барьер! Это если ты покупаешь единицы параметров за очки, всё просто, а собственными силами барьер нужно ломать! И первый самый сложный!

— Почему первый? — попытался разобраться я — ведь, каждый последующий должен требовать всё больше энергии, силы и умения?

— Всё так, да не так. — язвительно протянул собеседник.

Я вдруг усомнился, что собеседник действительно мой питомец. Что–то для практически новорождённого тот слишком много знал.

— А для тебя есть разница, бестолочь?

Разницы действительно не было, а знания были важнее. Я точно помнил, что не вызывал питомца из карты, а он говорил, что сам из карты без вызова выйти, или общаться не может.

— И ты веришь всему, что говорят? Такой доверчивый? — сарказмом в голосе собеседника можно было отравить пяток–другой лошадей.

Глупо давать ему поводы, нужно как–то вернуться к теме барьера, мелькнуло в голове.

— Так ты ещё и тупой? Может разумом скорбен?