— Жить буду, — коротко ответила Елена. Ей совершенно не хотелось разговаривать. Живот вроде успокоился, и она хотела просто посидеть в спокойствии.
— Хорошо, — произнесла Лина, на что Елена подумала:
—
— Утречка, — раздался немного сонный голос Касии, которая не спеша вылезала из своего спального мешка, сделанного из волчьих шкур. Такие спальники были у всех членов отряда, правда несли их приходилось Катару и Миси.
— Утречка, — хмуро пробубнила Елена.
— И тебе утречка. Как спалось? — Бодрячком спросила Лина.
— Да как обычно, еле заснула. — Голос Касии был ещё сонным, а глаза немного осоловелыми, она только приходила в себя.
— Ты вроде и так взяла на себя второй караул. И всё равно плохо засыпаешь?
— Да что тут сделаешь. Не привыкла я спать в мешке, да ещё и на голой земле.
— Хм, ну да, к такому сразу и не привыкнешь.
— Кстати, Елена, смотрю тебе всё так же не очень. Может, сегодня здесь останемся? Пока тебе не станет легче.
— Нет, это даже не рассматривается. Думаю, завтра мне будет лучше. Единственное, пойдём пока вдоль озера.
— Я вот что думаю, — чуть задумчиво произнесла Лина, — может это у тебя от озёрной воды? Это довольно распространенное явление. Мы её обычно с вином мешаем, либо чай завариваем.
— Бля…, — ругнулась Елена, ударив себя ладошкой по лбу. — Как я могла забыть про такое?! Мися, вскипяти для меня пару бурдюков воды. И прежде чем наполнять их, хорошенько промой их тёплой водой.
Девочка кивнула и принялась готовить второй костёр, так как на первом уже готовился завтрак.
— Думаешь, это поможет? — Спросила Касия.
— Должно, — коротко ответила Елена, после чего поднялась и вновь направилась в отхожее место.
***
Ближе к обеду Елене полегчало. После чего отряд выдвинулся дальше, направившись вдоль озера. Это был не самый хороший маршрут, с точки зрения поиска монстров, но зато имелся открытый доступ к воде.
Как результат вторую часть дня отряд Елены, Счастливые амазонки, провели в пути. Дорога была спокойная, без каких-либо происшествий, но ближе к вечеру они обнаружили останки небольшого лагеря. Который состоял из трёх кострищ и довольно свежих, ещё целых, шалашей.