– А я говорил, что инструкции не помогут, – хмыкает Санаду.

– Если вы прибежали меня спасать, то поздно, – я переворачиваю брикет мороженого более холодной стороной, – меня бы уже убить и разделать для избавления от тела успели.

Санаду одаривает меня «любезнейшей» улыбкой:

– Ну что вы, я здесь исключительно ради спасения Дабиуса.

– Тогда тем более поздно: при его габаритах я бы и труп успела спрятать.

– Дабиус счастлив, – улыбающийся болотный гоблин гладит меня по плечу. – Больше террианок, больше разорённых драконьих сокровищниц! У Дабиуса есть карта, я подскажу, куда…

– Чур нас! Чур! – машет руками Санаду. – Так, Дабиус, выдай студентке её вещи. Клеопатра – не слушай его. Он плохому научит.

– На память не жалуюсь, знаю, что у драконов ничего брать нельзя. Да и вообще я хорошая девочка.

Дабиус смотрит на меня проникновенно укоризненно, шепчет:

– В сокровищницах…

– Вещи неси! – рявкает Санаду.

Подскочив, Дабиус касается золотого браслета на моей руке и, штурмом взяв гору вещей, исчезает за устоявшим стеллажом. А я снизу вверх разглядываю Санаду. Его командный тон пробирает. Бывает рявк доведённого до края преподавателя – нервный, полный скрытого отчаяния, а бывает властный рявк директора или ректора. У Санаду последнее.

Впрочем, ко мне он, сложив руки на груди, обращается подчёркнуто любезно:

– И всё же я настоятельно не рекомендую покушаться на драконьи сокровища.

– Да не переживайте, вы же сами говорили, что драконы закончились, где я здесь их сокровища возьму?

– Мало ли, – Санаду задумчиво оглядывает лежащие стеллажи. – Кто вас, рыжих, знает.

То есть его не только моё происхождение и щит на мне не устраивают, ему ещё и цвет моих волос не нравится. Вот бы на голову что упало этому садисту клыкастому. А совсем замечательно было бы, если бы здесь оказалась противопожарная поливалка и сработала на нём.

В глубине склада чем-то шуршит Дабиус.

– Валерия была рыжей? – интересуюсь я.

Санаду направляет на меня тёмный взор. И по этому взгляду понимаю, что не рыжие у неё волосы, и Санаду догадывается, что его ожидает комментарий по поводу его специфической логики.